Кареты и своих людей Янали не увидела, и решила устроиться сама. Не для всего требуются слуги. На поясе в кожаном кошельке было достаточно аргументов для любого владельца гостиницы.

Янали выбрала ближайшую крепкую гостиницу, из распахнутых окон первого этажа которой доносился сладостный и желанный аромат горячего хлеба и мясной похлебки, и вошла в дверь.

– Сестрица! – Выкрикнула Инлайс и бросилась в ещё не предоставленные Янали объятья. – Матушка, ну где же вы были? Да кто же так поступает, да в вашем-то возрасте!

– Инлайс, сестрица, – попыталась улыбнуться Янали, а про себя подумала “вот раскудахталась, там меня все грабители постоялого двора опознают раньше времени”, а потом оглянулась по сторонам и увидела осунувшуюся и обмякшую Дитрессу за большим общим с Инлайс столом, – И ты тут?

Матушка однозначно кивнула Дитрессе и та тут же приложила руку к груди, где под туго затянутой короткой безрукавкой хранилось приглашение на завтрашний приём.

– Хвала небесам, родные. Все в сборе.

– И ты жива, – не унималась Инлайс, – А это кто?

Инлайс чуть ли не пальцем ткнула в грудь мастера Корта, но тот даже не попытался её остановить или отстраниться.

– А это – мой спаситель, – с вежливой улыбкой ответила Янали. И правда, Кортагар спас её, ну или точно сопроводил и сберег от других неприятностей, которые могли поджидать одинокую женщину на пустынной дороге, – Мастер Корт. Он проследует с нами до дворца приёмов, а потом ему в другую сторону.

– Именно так, – начал Кортагар, но Инлайс не стала дослушивать и уставилась на шишку и сильную царапину на левом виске Янали, и уже хотела заверещать, но матушка её остановила быстрым материнским хлопком по пояснице.

– Да что же ты орешь-то постоянно, сестрица. Пора бы уже научится вести себя прилично на людях, – Инлайс закусила губу и уже хотела громко обидеться, но Янали не стала ждать окончания спектакля и, подобрав Дитрессу, скрылась на лестнице на второй этаж гостиницы.

Кортагар сделал шаг спиной назад, но уткнулся в стоящего за ним Гартака.

Проводив Янали взглядом, Инлайс вернулась к “спасителю” и тоном, не предполагающим отказа, заявила:

– А ты никуда не пойдешь, пока я не узнаю всех подробностей произошедшего. И не приведи Небеса и Весь Магический Двор, если ты позволишь соврать мне хотя бы в самой мелкой детали.

В тесной и плохо обставленной комнате Янали тут же сбросила походное платье и приказала принести еду наверх. Она не собиралась нянчиться с Инлайс и вести пустые разговоры. Ей ещё предстоит вытерпеть обработку раны и расспросы Дитрессы.

– Даже не думай, девочка, – строго посмотрела Янали на поплывшую Дитрессу, – я и так еле сижу, чтобы ещё и твои тревоги распутывать и смягчать. Принеси-ка мне лучше горячего питья и поторопи с едой. Я собираюсь сегодня ещё подумать над тем, что произошло, и успеть поспать.

Когда Дитресса осторожно прикрыла за собой дверь, Янали поняла, почему ей стало так горько и неприятно выслушивать нарисованные речи Кортагара – говорил мастер Корт мягко, вдумчиво, красиво – будто Великий Магистр в обличье чужого человека пришёл проведать добрую подругу.

Янали нащупала ногой изголовье кровати, где спала Дитресса, и качнула её.

С первого раза Дитресса не проснулась, тогда матушка ударила ногой сильнее. Тут-то её ученица разлепила глаза и жадно и протяжно зевнула.

– Матушка, – обернулась к Янали Дитресса.

– Пойди посмотри, чего орут на дворе. И пусть греют воду и готовят завтрак. Время, – Янали кивнула на солнечную дорожку посередине комнаты, – время – собираться.

Утро выдалось прохладным, и Дитресса пожелела, что не накинула плаща. Солнце быстро росло, с птиц уже спало ночное оцепенение и они радостно купались в дорожной пыли.