– А я тебе говорила, что надо следить за гладкостью плетения, Дитресса. Ах, девочка, как много ты должна была знать к сегодняшнему дню, а я не научила.

Дитресса упала на колени перед Янали и положила голову на колени матушки, поглаживая её:

– Всё исправится, матушка, всё сумеем. Разве не проходили мы путями невиданными да страшными? Разве не умеем делать такое, о чем другим и думать не приходилось? – Слушала Янали свою ученицу, но не могла разобрать ни слова. Голова её готова была взорваться от мыслей плохих и очень плохих. Что-то происходило в замке, в городе, в Россыпи Королевств, а она и знать не знала. И надо было взять себя в руки и вернуть ту самую Янали, которая и на коне любого обскачет, и хлеб своими руками испечет, и ребенка успокоит, и мужа вдохновит. А ей целый народ ещё успокаивать и поднимать, – Мы за вами, матушка, куда угодно пойдем.

– Знаю, – начала подниматься Янали и отряхивать юбки, – Довольно, Дитресса, прошло. Давай готовиться к приёму, которому быть. А дальше будем действовать по плану.

Дитресса подскочила и стала перебирать наряды, принесенные Унго. Матушка остановилась на простом сером платье, с завязками под грудь. Хотелось матушке сегодня свободы, хотя бы в движении.

Когда напротив каждой двери в коридоре выстроились глашатаи, готовые вызвать персоны согласно рангу, Янали уже стояла и рассматривала узоры на стене, как ни в чем не бывало. Очередь дошла до неё и она только тихо указала Дитрессе: “Иди слева, не отставай, ученица. И держи голову выше, это твой первый приём.”

Всех вывели на площадку второго этажа и затем отвели в малую залу для ожидания. Долго держали, пока каждого представили двору: персона проходила к специально обозначенному месту за столом, без права выбрать другое или пересесть. Наконец, сели. Но Наместника не было.

В дальнем углу залы была выставлена шторка, скрывающая дверь, откуда выйдет Наместник. Зал остался таким же прекрасным, как и прежде: высокие литые потолки заливало светом от огромных хрустальных люстр, горевших магическим огнем. Только свет этот больше не был теплым и радостным, а заставлял лица присутствующих отбрасывать некрасивые тени. Янали узнала в одной из статуй, расставленных по контуру помещения, своего предка и позволила себе улыбнуться. Но тут же наткнулась на Ритсу, что посадили возле Насвиды, и настроение как ветром сдуло. Матушка попробовала постучаться в мысли королеве Северных земель – да Насвида закрылась на все замки. И этому, подумала Янали, есть причины. И решила не рисковать пока. Возможно, уже на церемонии раскроется и поделиться ситуацией.

Служки стояли в дверях залы с готовыми блюдами, но ужин не подавали. По столу пошел шепоток, почему заставляют ждать? Где Наместник? Почему никто нас не встречал?

Дверь за ширмой открылась и зал умолк.

Янали сковало сразу, она не успела и подумать, что происходит. Всё тело оцепенело и только глаза, как и у всех напротив за столом, двигались беспорядочно и гневно в попытке обнаружить обидчика.

– Именем Наместника Великого магического Двора открываю нашу встречу, – прошипел кто-то далеко справа, где должно располагаться место Наместника. Обращаться ко мне вы будете как к Артифисилле, слуге Наместника и его управительнице магических кадров, – а вот оно как, не удержалась Янали в мыслях, но тут же запретила себе говорить даже мысленно, – Всех вас ждёт ответ перед Наместником и мной о составе ваших магических войск. Мне предстоит воспитать в вас и ваших учениках истинную преданность общему делу и Наместнику, – да что ты будешь делать, прорвало Янали, записали-таки в слуги Наместнику против воли, ну это мы еще посмотрим, – Особо непонятливым, – Янали поняла, что её шея начинает вытягиваться и она не может это остановить, а голос управительницы магических кадров звучит у самого уха, – я преподам отдельный урок, чтобы всё уложилось в голове и в подотчетных землях, – шею и тело отпустило и Янали смогла осмотреться и понять, что не одну её застало грубое волшебство Артифисиллы. Но как она это провернула, Янали почувствовать не смогла. Будто и не было магии, но её только что держало что-то, и шею выворачивало и тянуло, но плетений не было, – А теперь передаю слово Суггабе – подруге и верной ученице Наместника.