Ее губы стали исследовательски пробираться по моей шее.
- Потянешь? - с вызовом бросает мне через плечо незнакомка, крепко обхватывая мой член рукой через штаны так, что я едва не кончил.

4. Глава Четвертая

Лавра

Дорогой дневник!

Мне стыдно и противно от того, что я творю! Мне невыносимо больно! Если бы ты только мог мне помочь и подсказать, что со мной происходит!? Во мне происходит раздвоение личности: одна натура скромная, другая же ненасытная и алчная, жаждущая мужского внимания и безудержного секса. Я начинаю бояться саму себя, своих желаний… Пишу тебе и стыдно…
Маленькая однокомнатная светлая квартира моей бабушки, располагается в одном из спальных районов моего города. Вот здесь и затаилась моя страшная тайна. Скинув с себя повседневную одежду, направляюсь в душ, чтоб привести себя в порядок перед ночными приключениями.
Долго находиться в душе не могу, внутри все распирает от жажды и желания, порой мне кажется, что я готова трахнуть себя саму. От этого еще страшнее и противнее. Включив с надеждой холодную воду, стараюсь привести себя в порядок, я горю изнутри, изнываю от вожделения. Возможно, сегодня вечером мне удастся погасить внутренний пожар, и я останусь дома. Но я теряю последнюю надежду, когда понимаю: тугой ком внутри живота неистово скручивается, желая получить желаемое, соски твердеют и болят, они жаждут чужого прикосновения. Какая-то другая, животная, натура берет надо мной верх, и я выключаю воду.
Наблюдая за собой словно со стороны, вижу, как она берет большое полотенце, медленно подходит к зеркалу, хищно улыбаясь начинает медленно, с наслаждением вытирать мое тело, задевая чувствительные соски. По телу проходит слабая истома, но этого мало, хочется еще. Указательным и большим пальцем она берет мои твердые горошины и начинает медленно, с наслаждением их прокручивать, заставляя меня выдавать звуки удовольствия и хватать ртом воздух. Приятная истома боли и удовольствия наполняет мое тело. Она смотрит и наблюдает за моей реакцией, и ей это по нраву, словно она получает от этого удовольствие. Внизу становится больно от наслаждения и желания, хочется большего, я желаю его внутри себя. Усмехнувшись самой себе, она заканчивает экзекуцию со словами:
- Пора…
Направляется в комнату, туда, где висят вещи, которые я б в жизни не одела. На кровать летит красное кружевное белье, черные чулки, тонкое, словно из марли, короткое ярко-красное платье и черные туфли на высоком каблуке.
Все так же медленно, словно позируя, она подходит к старому трюмо, на котором лежит косметика, скидывает с себя полотенце. Ее взгляд, будто любуясь, блуждает по моей небольшой груди, тонкой талии, останавливаясь чуть ниже живота, где спускается тоненькая темная полоска. Словно специально, чтоб доставить мне больше боли, ее рука опускается вниз между ног, медленно она проводит пальцами задевая клитор, ее рука мокрая от испускаемых от вожделения соков. Усмехнувшись мне в зеркало, Она берет тонак и начинает готовиться к вечеру.
Мне стыдно и неприятно, я ощущаю себя использованной. И кем? Самой собой же! Наверное, я безумно больна, и мне пора обратиться к врачу. Я наблюдаю, как она обильно подводит глаза, вырисовывая длинные тонкие стрелки, наносит тушь, ее губы довольно расплываются в улыбке, медленно она накладывает на них красную помаду. Рука сама по привычке тянется к очкам, но я и без них хорошо вижу. И все же это странно, я с двенадцати лет в очках и без них ничего не вижу.

А тут, мне кажется, я вижу все до мелочей. Следом она надевает ажурное белье и чулки, обувает туфли на высоком каблуке. Я с роду такой обуви не обувала. Надевает красное обтягивающее слегка просвечивающее платье, вновь подходит к зеркалу и оценивающе осматривает свой образ. Она довольна.