Ранар ошеломленно сел в кресло: – Главный Старейшина никогда бы так не поступил с нами. Он не такой!

– Много ты понимаешь, – резко ответил Гарт, – Альмонд преследовал только свои цели. И наши порушенные жизни только его вина и твоя не меньше.

Нордман пристально посмотрел на поникшего отца Ранара: – Скажи мне, – медленно произнес он, нахмурив кустистые брови: – Ты присутствовал при убийстве отца Торвальда. Как это было?

Ранар зло вскинул глаза: – Откуда я знал, что так будет? Отец Альмонд был очень убедителен.

– Нет, нет, – беззлобно отозвался Нордман, – просто расскажи.

Ранар виновато опустил голову: – отец Торвальд тогда разговаривал с Магиссой, а мы незаметно подслушивали. Когда он убедил ее довериться Старейшинам, Альмонд был уверен в успехе и убил Торвальда. Я сам видел, как он вогнал нож ему прямо в сердце.

Нордман задумчиво потер свою бороду: – Кто ни будь из вас помнит отца Рэндола?

– Это тот, – отозвался отец Видар, – Что бросил молитву?

– Да он, – кивнул Нордман. – Когда Торвальд еще ребенком попал в наш храм, отец Тирис поселил его в одной келье с Рэндолом, пока тот не изучит распорядок и обычаи. И сегодня мне Рэндол рассказал одну вещь, которую раньше скрывал, – Нордман внимательно осмотрел лица Старейшин. – Когда Торвальд хворал, его выхаживал всегда только главный лекарь. Рэндол никогда не понимал столь высокой чести и часто злился, но потом привык. Мне показалось это очень странным, и я побеседовал с этим лекарем. Он сказал, что смерти Тириса и Торвальда освободили его от данного им обещания и теперь он может рассказать правду. Торвальд был перевертышем.

– Это невозможно! – воскликнул отец Гарт, – и никто даже не догадывался что он тень?

– Не впадай в маразм, – разгневался Нордман. – Никакая он не тень! Это всего лишь уникальное явление, когда у человека органы расположены в зеркальном отражении. Но суеверные крестьяне продолжали верить в тени и убивали таких детей при рождении. Видимо мать Торвальда очень любила своего ребенка и как-то сумела это скрыть. И только поэтому отправила его в храм.

– Когда ребенок приходит в храм его осматривают лекари и об этом сразу стало бы известно, – продолжил изумляться Гарт.

– Не забывай кто был его наставником, – резко ответил Нордман. – Сам Тирис защищал его, но не об этом сейчас. Мог ли Торвальд выжить при таком раскладе?

Видар задумчиво хмыкнул: – Есть много факторов, длина клинка, угол удара, Альмонд мог пробить ему легкое что тоже опасно. Да и в конце концов он мог элементарно истечь кровью или привлечь хищника.

– А я почти уверен, – вклинился Гарт, с его знаниями и умениями это очень даже возможно!

– Даже если это и так, – продолжил размышлять Видар, – что нам это дает?

– И захочет ли он говорить с нами, – поддержал Нордман, – после всего что случилось.

– Нет, – покачал головой Гарт, – он был и остается Хранителем, у него нет права отказаться от своего предназначения. И мы принесем ему в жертву его обидчиков, – Гарт взглянул на отца Ранара. – Или хотя бы одного из них.

Нордман хрипло рассмеялся, гладя на побледневшего Хранителя: – Не бойся раньше времени, отец Торвальд не кровожаден, в отличии от тебя и твоего наставника. Если нам удастся найти его и уговорить вернуться, то это решит все наши проблемы. Его любят и уважают все монахи, но что важнее всего, он в добрых отношениях с Магиссой. Она вернет ему благодать и наш храм вновь возродится, но, если отец Торвальд мертв, мы обречены.

– А что же с Магиссой? – спросил отец Гарт. – И зло на свободе.

– Дитя четырнадцатой очень сильна, – вздохнул отец Нордман, – вместе мы могли бы справиться, хотя бы заточить его обратно. Возможно, когда зло проявит себя, она рассмотрит наше примирение.