Даже на миг ей стало обидно – она годами училась беззвучно передвигаться по замку, улавливать шорохи и чувствовать приближения к ней чужаков, а какая-то сиделка, навскидку лет шестидесяти, подошла к ней беззвучно даже не прилагая особых усилий. Серые глаза, такие же бесцветные, как у целителя, безразлично смотрели на девушку. Невысокая, худощавая, даже правильнее назвать ее «высохшая», женщина стояла, вытянувшись по струнке и заложив руки за спину. На женщине был белый халат, поверх него надет серый передник. На голове серый чепчик и высокие черные сапоги на ногах – словно она собиралась гулять по болотам. Женщина улыбнулась тонкими обесцветившимися губами.

– Спасибо. – кивнула Тильда и покинула лазарет.

* * *

Тильда шла в свою комнату, сотрясая коридоры казарм отборной бранью. Благо, девушка ругалась на родном тихоокеанском диалекте, и никто из гвардейцев и проходящих мимо стражей не понимал ее. В очередной раз, выдав ругательство в сторону принца, она услышала, как ее окликнули позади. Обернулась. Внутри затанцевали бабочки. Пропажа нашлась сама. И даже, похоже, спешила к ней.

– А я везде тебя ищу. – театрально выдохнул принц, переводя дыхание, когда они с телохранительницей поравнялись. – Куда идешь?

– Да так. Гуляю. – подернула плечами девушка.

– В таком темпе? – нахмурился Харис, и лоб пересекла привычная морщинка. – Ну, не суть. – он махнул рукой, давая понять, что вопрос был риторическим – Мне нужно, чтобы все, что сегодня произошло в поместье виконта Да’Рью было стерто с твоей памяти.

– Я подумаю. – состроила рожицу девушка.

Харис нахмурился еще сильнее, и его лицо стало похожим на маску или на рисунок с надписью «недоумение» в какой-нибудь энциклопедии.

– Уже сделано. – отмахнулась Тильда, толкая огромные двустворчатые двери перед Харисом, и пропустила вперед принца.

Они миновали казармы и поднялись через крытую галерею в жилую часть императорского крыла. Здесь было всего несколько дверей с гербом дома Д’Аор и буквами «Г», «Э» и «Х» над ним. Двери были огромными и ввысь и вширь, украшены позолотой, искусной резьбой. И возле каждой из них стояло по два гвардейца с алебардами. «Не очень удобно, если придется поучаствовать в схватке, зато внушительно!» – подумала Тильда. Коридор, по которому шагали телохранительница и молодой маг, был украшен розовым мрамором, а каждый их шаг ловил и приглушал мягкий ковер с длинным ворсом, золотящимся в свете солнечных лучей, попадавших в коридор сквозь панорамные окна. Вдоль стен стояли громадные вазы с живыми цветами и высокие канделябры с белоснежными свечами в два пальца толщиной.

– С тобой говорил капитан? – уставился на нее принц, и на его лице запрыгали солнечные зайчики.

– Нет. Просто у стражей есть правило: все, что мы видим и слышим, когда на нас плащ служителей императора, остается в глубоком ящике памяти до скончания наших дней.

– Но на тебе нет плаща.

Принц насторожился, но при этом успел на ходу выдернуть голубую ромашку из стоявшей рядом вазы. Молодой маг потеребил ее в пальцах и принялся отрывать по лепестку и бросать их на ковер.

– Черт! Забыла его на той… – Тильда осеклась и взглянула на Хариса – Забыла где-то. Но правила это не отменяет. – она весело улыбнулась – Ты представь, сколько сплетен о тебе уже гуляло бы по Арноху, если б стража императора рассказывала обо всем, что видит и слышит.

Харис мечтательно возвел глаза вверх. Губы изогнулись в сардонической усмешке. Взгляд принца Хариса устремился в сторону покоев Эрнана, на двери которых буква «Э» была украшена рубинами и сапфирами.

– Представляю. – изрек он, и в голосе звучал благоговейный трепет.