В браслете было двенадцать крупных, с лесной орех, бусин цвета мёда со сливочным маслом. Нанизанные на толстую шерстяную нитку, завязанную на хитро выплетенный узелок, размокший и намертво скрепивший нитки в осклизлый комок.

– Узел ведьмовской, – присмотрелась кошка, – только железка не к месту, бред какой-то. И никакой это не браслет.

— А что тогда? — Феликс приложил к руке — для браслета украшение и правда было широковато, даже с его руки свалилось бы.

— Чётки, — предположила Катерина.

— Сомнительно, — бусины были нанизаны так плотно, что веревочку можно было рассмотреть только на узле, который еще и входил в отверстия. Как перещелкивать бусины?

— Нашелся мастер артефакторики, — то и чихнула, то ли фыркнула кошечка, — это накопитель энергии. Судя по всему, пустой.

— Это вы как определили? — заинтересовался Феликс.

Ещё недавно, у Луизы, кошечка жаловалась, что ничего не видит, а тут так запросто определила состояние артефакта.

— Ну, — усмехнулась Катерина, — заряженный поджарил бы тебя в уголёчки.

Феликс глубоко выдохнул — рука с зажатыми четками едва заметно задрожала. Чтобы не выглядеть окончательным идиотом, он спешно сунул украшение под воду — между бусинами чернела озерная грязь.

«Идиот, — ругал он себя за беспечность, — она только-только перестала издеваться…»

— Смотри-ка, — кошка нетерпеливо залезла к нему на колени и сунулась под струю воды, — там железка.

— Трогать можно? — обреченно спросил Феликс.

— Тебе всё можно, — ехидно ответила агентша, — да не бойся, опасное давно бы шарахнуло.

— И правда, железка.

Ровно посередине чёток, между янтарными бусинами, торчал обломок металлической пластики неправильной треугольной формы: две стороны были относительно ровные, но уже истончившиеся от времени и здорово изъеденные ржавчиной, третья сторона выглядела как надломленная.

Что это — понятно не было.

— Железка старая, нитка — новая, — констатировала Катерина, — все разряженное.

Кошечка не скрывала разочарования. Загадочный и явно магического происхождения предмет явно не был искомым сокровищем.

— В помойку?

— Вот еще, это улика, — возмутилась Катерина и повела носиком, — бесполезная, но пахнет кровью.

Феликс непроизвольно поднес тускло поблескивающие бусины к лицу — пахло гелем для душа с лёгким ароматом болотной гнили.

Кошка фыркнула, но промолчала. Повела ушками в сторону выхода, резко развернулась и замерла совершенно по-кошачьи — как маленькая охотница перед рывком к добыче.

— Стучат, — задумчиво протянула она, едва заметно дернув кончиком хвоста.

Феликс подался вперед — в маленьком номере входная дверь была рядом с ванной. Даже вставать не нужно, чтобы понять — никто их уединенный покой не нарушает.

— Болван. Стучат в окно, — Катерина еще раз дернула хвостиком, подобрала лапки и сорвалась с места.

Феликс спешно сунул чётки в карман и поспешил за напарницей — ему тоже было очень интересно, кто это стучит в окно третьего этажа.

Удивительно, что Феликс не услышал шум.

«Бух-бух-бух!»

Стук стоял такой, будто пытаются разбить стекло. При том, кто-то невидимый — с дальнего конца комнаты окно было пугающе пустым.

Только подбежав вплотную стажер заметил крошечного воробушка. Тот нервно скакал по карнизу и долбил в стекло остреньким клювиком.

«Бу-бу-бу-бу-бух!»

Катерина Ивановна следила за пернатым с нескрываемым интересом: в боевой охотничьей стойке с напряженно вытянутым хвостом — будто позировала на выставки «Лучшие кошечки мира».

Стройная, лапки тоненькие, будто на цыпочках стоил, изящная мордочка вытянута вперед, носик трогательно розовеет, белая шерстка мягко блестит на свету…