— Это да, — мечтательно вознес глаза к потолку Макс, продолжая беседу. — Посмотри в своем общежитии на главной доске. Девочки, правда, больше на танцы ходят или на курсы кулинарные. Их я очень советую.

Он переглянулся со своим другом. Судя по всему, они эти курсы тоже посещали, были, так сказать, подопытным материалом с развитой челюстью.

Настораживает, что он не первый, кто мне подобное советует. У меня на лице написано, что из меня хозяйка никакая? По каким критериям они это определяют?

К счастью, от ответа меня спасли распахнувшиеся двери. Все гурьбой ринулись в аудиторию, и я успела заметить, что на криминологии почти нет девчонок. Следуя прошлому примеру, уселась за первую парту, а рядышком застыла Люба, крепко сдружившаяся с русалкой.

Я похлопала по стулу. Мне то что? Я ни с кем не ругалась, а если у Милы планктончик в голове отплясывал лихую чечетку, то не я в этом виновата. Пусть ее отец качество воды в море проверит на вирусы и бактерии.

— Можно? — обрадовалась девушка, а я кивнула.

Сказать больше ничего не успела. В кабинет вломился упырь в злостном настроении. Признаться честно, в хорошем за два дня я его еще не видела.

— Дорогие студенты, — он прошелся холодным взглядом по всем, заставляя рефлекторно съеживаться. — Рад заметить, что в сплоченные мужские ряды стали вливаться и девушки, — он двинул подбородком в нашу сторону.

Но на искреннее восхищение походило плохо. Видимо, откуда сверху прилетел приказ, что на курсе женского пола не хватает. Хотя мы-то тут причем? Нас их артефакт на факультет определил.

— Начнем, — профессор встал у доски и недурно объяснял, что есть уголовный кодекс, что его следует изучить от корки до корки, чтобы потом квалифицировать дело. Что необходимо анализировать все факты, а потом уже бросаться к букве закона. И что этот предмет долгое время будет у нас основополагающим. А еще, что очень многое зависит и от чиновников, так как неточные трактовки в кодексах позволяют злоумышленникам уходить от наказания.

Я млела от удовольствия. Готовясь к поступлению, читала тонны литературы и находила общие формулировки в лекции. Магический университет пока не сильно отличался и действовал схоже с академиями Москвы.

Жаль, что каждый раз, когда глаза Вячеслава Алексеевича падали на меня и Любу, он сдвигал брови и становился удивительно похож на свернутого обиженного ежа. Рассказывал-то он мастерски. Любой оратор позавидует.

— Вы знаете, за что у нас строже всего карает закон? — спросил всех в конце занятия.

В толпе студентов вверх поднялась рука.

— Да, Елисей, — помахал ладонью, позволяя юноше говорить.

— За запрещенные заклятия, профессор Бойцов. — Ответил парень.

А я закрутилась на своем месте, не поверив в услышанное. Мне, что же, и просмотр фильма о волшебном мальчике в очках в жизни пригодился?

— А что за заклятья? — продолжал расспрашивать Бойцов.

— Ну, — первокурсник сморщил лоб. — Применение камня боли, использование мертвой воды и прочтение свитка подчинения.

— Верно, — преподаватель отошел от доски. — Вот только их не бывает. Когда-то давно маги уничтожили все опасные амулеты, а из-за этого пришлось отделить миры. Нет-нет, но где-то всплывают различные исследования сумасшедших ученых.

— Кто же такую пакость делает? — со своего места возмутилась моя соседка. — Как их только земля носит?

— Не так давно была уничтожена целая банда темных артефакторов, — Вячеслав Алексеевич уселся за стол и сложил на него локти. — Ходят слухи, что один из злополучных предметов смогли восстановить, но пока его никто не нашел.

— И что же это? — почти каждый подался вперед, шепотом повторяя вопрос.