– Вот туточки, здесь расти, – не обращала она на нас внимания, подхватила яркую салатовую лейку и щедро поливала бесконечные корни Луки. – Под окнами самыми будешь.

– Простите, мы не представлены, – заметила я, когда бабуля оторвалась от огородных дел.

– Да что так официально. Агафьей меня кличут. Комендантша я ваша, а как вашего фаргота величати?

– Кого? – в первые услышала слово.

– Фаргота? – Бабуля погладила кору. – Дерево разумное.

– Да, Лукой назвали, – сообщила задумчиво.

– Хорошее имя, древнехонькое, – старушка и листочки тоже погладила. – Эх, ладно, девицы, пойдемте, провожу вас. Когда бы я еще фаргота пожамкала?

А он редкость, что ли? У меня, наоборот, сложилось впечатление, что все студенты обзаводятся лихим набором необычных питомцев. С другой стороны, Злату, вот, ни один жук не преследовал. И где здесь справедливость?

Агафья проводила нас на третий этаж. Сам терем напоминал искусство древних зодчих. В Университете правосудия как-то одновременно странно сочетались народная культура, серебряный век и век абсолютизма. Нет-нет, но тебе навстречу выйдет девушка в громоздком платье с высокой и замудренной прической, запудренная и с мушкой возле рта, а за ней, семенящими шагами, бежит такая же барышня, но в алом сарафане и кокошнике.

– Мы же так одеваться не будем? – шепнула мне на ухо испуганная Злата.

Феминистки свой хлеб ели не зря, мы за промышленность и китайский ширпотреб. Вот еще, да я любимые голубые и потертые джинсы и шорты на длинные подолы ни за что не променяю.

– А че не так с одеждой? Че не нраица? – развернулась комендантша и мотнула головой. – Прилично все, прикрыто, это не ваш срам показывать. Поселю вас с Милкой, будете знать.

Судя по тому, как она разозлилась, Милка еще та оторва.

Бабуля отворила перед нами скромную деревянную дверь. Хоть где-то судьба-злодейка мне улыбнулась. Комната не напоминала стародавний интерьер, вполне себе походила на обиталище общажных студентов, была свободная, большая и для каждой жительницы находилось место. В дальнем уголке уже явно кто-то поселился и обжился. Развесил весьма фривольного вида вещи на узком шкафу, очень даже для моего мира подходящие, накрыл голубым пледом постель и водрузил на ученический стол огромного размера аквариум, в котором плавала… щука.

– Вы туточки пока располагайтесь, а я пойду, – шамкнула своей челюстью старушка, абсолютна не удивленная рыбиной. – Кот чтобы не гадил.

– Позвольте, но я мертвый, – возмутился Борис, гипнотизируя будущий улов.

Только еще непонятно чей. Вполне возможно, что той самой щуки.

– Вы все так говорите, – махнула рукой Агафья, – а вскрытие покажет.

По мне,  можно и без вскрытия обойтись. Вон, через ребра кусок ковра вижу.

– Чур, я в серединке, – Злата завалилась на постель около окна.

Она с удовольствием улеглась и вперилась в потолок. Ее в целом вся ситуация устраивала. Божечки-кошечки, да почти каждый был бы рад оказаться в волшебном мире. Мне же ничего не оставалось делать, как подойти к кровати, находившейся около двери. Жаловаться не буду, удобно. Всегда знаешь, кто именно пришел в гости.

Пока Волкова мечтательно расписывала в своей голове, как расставит наши вещи, которых у нас, кстати, не было, Лука и скелет кота не в счет, я отыскала в тумбочке злополучную методичку.

Преподаватели основательно готовились к приему иномирян. Если верить написанному, то, оказывается, за нами еще и следили, так что за барахло переживать не было смысла. Его доставят через пару часов, а собственные квартиры, пока мы с подругой в другом мире, сдадут. Радовало, что все деньги нам продолжат перечислять, конвертируя в местную валюту. Часть положат на счета на Земле, часть мы можем тратить. Так как я была более рациональной, написанное меня устроило. Да и не для мусорки я подделки на Садоводе** скупала. Приятно одеть свое, а не выданную казенную форму.