– Спасибо вам, мистер Говер, – только и ответила Силь. Она еще далеко не была уверена, что приняла верное решение, но кажется, обстоятельства приняли его за нее.

Мать, когда узнала новость, которая пока и новостью не была, отреагировала довольно прохладно. Уже давно усталость была ее вечной спутницей, и иногда Сильвии казалось, что краски жизни померкли для этой женщины. Досталось ей от этой самой жизни. После смерти мужа, когда осталась с тремя детьми на руках, в первое время она хваталась за любую работу и подработку. Сильвии тогда едва исполнилось семнадцать, и она сидела с близнецами, пока не поняла, что мать, если и дальше продолжит жить в таком же темпе, угробит себя окончательно. Вот тогда она и сговорилась с мистером Говером о работе в его лавке. Стало немного полегче, но самую малость. Да и мать перестала ходить мыть дома, но прачечную на дому держать продолжала. И Сильвия очень теперь надеялась на новую работу и большое жалование, которое сможет отправлять домой. Может хоть это заставит мать не горбатиться до такой степени и вздохнуть немного свободнее.

Прошла неделя после визита мистера Говера. Сильвия постоянно видела его, когда приходила на работу в лавку. Но так как сам он не заговаривал о своем предложении, то и она молча ждала. Но в глубине души она уже начала сомневаться, что что-нибудь выгорит. И когда в один день вечером лавочник сообщил ей, что через три дня она отправляется в Уокс, Сильвия испытала такой прилив радости, что даже испугалась, как бы не к добру это все стало. Никогда не была суеверной, а тут на тебе.

Три дня она не находила себе места от волнения, чем нимало нервировала мать. Та тоже переживала, Силь видела это. А по ночам еще и слышала, как плачет та в подушку. Сама она плакать не привыкла, вернее, отучила себя от этого мокрого дела давным-давно, но порой слезы стояли так близко, что сдерживать их получалось с трудом. Шутка ли, никогда не выезжать из дома, даже в соседний город, а тут собраться на край света, где неизвестно что ее ожидает.

К тому моменту, когда настала пора прощаться и отправляться на железнодорожный вокзал, Сильвия до такой степени устала волноваться, что даже рада была покинуть отчий дом. Мать взяла с нее обещание, что будет писать каждую неделю. Силь же ни о чем не могла думать, кроме того, что ждет ее впереди и первого жалования, которое сможет отправить домой. Оставалось надеяться, что мистер Говер не обманул по незнанию и платить ей там будут достойно.

Холодно стало еще в поезде, задолго до появления Уокса. Сидя возле окна и кутаясь в шаль, на которой настояла мать и которую Силь сначала отказывалась тащить с собой, она прятала нос в шерстяную, местами погрызенную молью, материю и тщетно пыталась согреться. Даже чай, за которым сходила к проводнику, очень недолго дымился в стакане и остыл моментально. Собственно, немудрено, что все складывалось именно так. В это время года поезда ходили уже летнего типа, и выезжала Силь из залитого солнцем утопающего в весенних цветах города, а въезжала в край, который, казалось, зима уже покинула, а весна все еще находится где-то на пути к нему. Заблудилась, должно быть.

Первым делом, сойдя с поезда и сразу же задрогнув, Силь скрылась в здании вокзала, посетила дамскую комнату, чтобы достать из саквояжа и надеть на себя длинную кофту, поверх которой еще и шаль повязала, крепко стянув на поясе узлом. Меньше всего ее сейчас волновало, как выглядит и что подумают люди. Как далеко отсюда находится фабрика, понятия не имела. Не знала она и того, на чем туда будет добираться. Нужно ли говорить, что на вокзале ее никто не встречал. Вдобавок ко всему, еще и дождь начал накрапывать, благо пока он не собирался становиться сильнее.