– Приемные часы закончились, но мне он не откажет.

Серафим тихонько постучал по двери кончиками пальцев. Немного подождал. Вздохнул.

– Похоже, что он не принимает после пяти, – Серафим на миг задумался.

– Уже больше девяти, – пожала плечами я.

– Нет же, он не принимает после пяти стопок. А первая стопка у него начинается после обеда, – Серафим вздернул бровь с озабоченным видом, человека, заметившего в надкушенным яблоке половину гусеницы. – Но нас он примет. Даже и после шести.

Он принялся стучать кулаком.

Потом стал бить ногой.

А потом достал телефон и набрал какой-то номер.

– Полуэкт Полуэктович, тоже рад вас слышать. И увидеть бы не отказался. Нет-нет, прямо сейчас. Конечно, я у ваших дверей. С прекрасной девушкой. Нет-нет, дело не терпит отлагательств. Ждем.

Серафим убрал телефон в карман.

– Сейчас откроет. Он, конечно, не очень-то обрадовался позднему визиту, но весьма обрадуется хорошему вознаграждению. Пожалуй, это единственное, что его радует. Несчастный человек, лишился семьи, теперь живет один.

– Что случилось? – я проявила вежливость, а также решила узнать побольше о человеке, который должен был обеспечить мою безопасность путем составления бумажки.

– Изменил жене с какой-то певицей. Жена сказала, что если ему нравится певицы, то он может и дальше куковать. После чего она забрала у него дом, квартиру, машину, счета в банке и ушла.

– Как нехорошо получилось! – вскричала я. – Зачем же мы к нему пришли?

– Он составит договор, – напомнил Серафим.

– Нет, только не он! – мне от страха чуть дурно не сделалось. – Он же даже себе не смог нормальный договор составить. Вон жена его обобрала как. Мне не нужен такой договор. Уж лучше к его жене пойти.

Серафим постоял с задумчивым вздором.

Послышался шум открываемой двери. Очень медленно приоткрываемой, из-за нее выглянуло бледное лицо.

– Прошу прощения, но мы ошиблись дверью, и нам уже пора… – начала я.

– Я все слышал, – появился и сам обладатель бледного лица. Приземистый, лысоватый с острой черной бородкой мужчина лет пятидесяти. На нем был халат, наспех наброшенный поверх растянутой белой майки. – Вы усомнились в моем профессионализме.

Обладатель бороденки икнул, обдав меня свежим бренди пятой или шестой стопки.

– Полуэкт Полуэктович отличный профессионал, – быстро сказал блондинчик. – Я с другими не работаю. Не обращай внимание на внешность, она часто бывает обманчива.

У меня уже была возможность убедиться, что так и есть, Серафим любил все самое лучшее. Но этот тип никак не вязался с представлением о профессионализме. В нашем мире примерно так выглядят Заболотные тролли, которые уже давно перешли на питание спиртными напитками. Они теряют контакты даже со своим племенем, уходят на дальнее болото, и там пребывают в обществе кувшинов с настойкой и жабами. Некоторые из этих троллей даже язык забывают, лишь похрюкивают при встрече с соплеменниками.

Полуэкт Полуэктович речь не потерял, и это давало крошечную веру в то, что он все же пока далек от Заболотных троллей. У меня было мало шансов в оставшееся время найти другого профессионала, и я решилась.

– Вы поможете мне составить договор с одной ведьмой? – напрямую спросила я.

– Со всеми ведьмами этого мира, – взгляд у Полуэктовича чуть потеплел и протрезвел. Мне это понравилось.

– Ведьма не совсем из этого мира, – пробормотала я, но развивать эту тему не стала.

– Прошу в мой дом. – Он распахнул дверь.

Мы вошли в небольшую комнату, которая совершенно не выглядела жилой. В одном углу стоял стол, вдоль стены теснилось несколько стульев, давно переживших лучшие годы своей жизни.