Арефьев непременно обозвал бы меня паникёром и перестраховщиком, если бы знал такие слова, а так только в очередной раз обругал меня дураком, ничего не смыслящем в военном деле. Естественно умение метко стрелять в зачёт мне не пошло, потому что во взводе поручика Дерюгина любой низший чин так может, а ежели к ружью зрительную трубу приделать, так и вовсе даже Гапанов справится.

Командиру первого батальона, имевшему неосторожность согласиться со мной, полковник посоветовал помолчать, потому как в поход идти всё равно не ему. Тем не менее, приведённые мною доводы показались осмысленными и другими участниками совещания. Полозов предложил принять мой план полностью, Щавелёв – с оговорками.

В конечном итоге после длительных обсуждений полковник утвердил операцию следующего содержания. Не далее как завтра утром, почему не сегодня не знаю, в направлении Порубежного и Любавинского острогов с целью истребления там бандитствующих элементов должно быть направлено по одной кавалерийской роте полного состава; в Кочкинский острог для усиления гарнизона направляется два взвода драгунов из роты капитана Потанина во главе с каким-то поручиком; туда же в качестве оперативного резерва отправится кавалерийская рота капитана Усова. В Палимский острог на помощь своему подчинённому отправится капитан Синюхин с остатками своей роты и шибко умным поручиком Кукушкиным. Во избежание обхода по флангам в Ильменьский и Старорубежнинский остроги высылаются по одному драгунскому взводу. Какие именно – на усмотрение секунд-майора Щавелёва. Кроме того, взводу отправляемому в Ильменьский острого настрого запрещалось принимать какое-либо участие в охоте на шуралеев, о чём командиру взвода будет выдано письменное распоряжение.

Однако.

Общее руководство операцией возлагалось на майора Полозова, который с этой целью должен был следовать в Кочкинский острог. Егор Силыч в этой связи затребовал себе дополнительно взвод некоего подпоручика Изотова, мотивируя это необходимостью вести разведку и поддерживать связь. После непродолжительных прений полковник уступил. На этом совещание закончилось, господа офицеры отправлены к своим подразделениям.

Итак, мы едем в Палимский острог. Моя группа по своей огневой мощи хоть и не сравнится пока с целым батальоном драгунов, но роту превзойдёт однозначно. Нам бы на направление главного удара, а мы едем в Палимский острог. Знать бы ещё, где он будет, этот главный удар, и будет ли вообще. А что если это подготовка к масштабному вторжению? Тогда мне не остановить его и десятком пулемётов, разве что сотней. Где бы её ещё взять эту сотню пулемётов? И сотню пулемётчиков к ним.

Чё-то я гоню! Ну, какое масштабное вторжение? Татаро-монгольское иго в восемнадцатом веке – это не смешно. Даже если они возьмут Самару, даже если дойдут до Казани, дальше всё равно пройти не смогут. И если я не погибну в боях с превосходящими силами противника на направлении пресловутого главного удара, отражая лобовые атаки, то уж рейды по их тылам я точно произвести смогу. А это они запомнят надолго. Внукам рассказывать будут. Те, кто выживет.

Я предложил Спиридонычу, заложить небольшой крюк и прибарахлиться в дорогу. Разжиться там парой-другой пулемётов, ещё чего полезное прихватить. Правда, последнюю поставку у меня так и не выкупили. Но не всё ведь в этом мире на деньги меряется.

Николай практически на пальцах, в смысле без карты, объяснил мне невозможность такого манёвра. В их нем мире и дорог меньше, чем в нашем, и мостов. Напрямки нельзя, и крюк, который мне казался небольшим, отнял бы у нас не меньше трёх дней.