– Слушайте, а никому больше не показалось, что и наш глава службы безопасности и его агенты ведут себя как-то подозрительно дергано и нервно? – заговорщицки понизив голос, поинтересовался кареглазый, положив свою курчавую черноволосую голову на плечо Лорел и дунув ей в шею.

– Афи, отвянь! Достал! – блондинка дернула плечом и легонько хлопнула доставалу по лбу. – Убери свою тыкву, придурок!

– Лора, да не пристаю я к тебе! Это я для конспирации. Потому что, серьёзно! Неужели вы не видите, что агенты университетской безопасности ведут себя очень и очень по-до-зри-те-ль-но!

– У тебя все и всегда ведут себя очень подозрительно, горе-конспиратор! – фыркнула Лорел. – Кэсси, Пенелопа, кстати, запомните этих двоих: Афи, – кивнула она склонившегося в шутовском поклоне чернявого, – и Дейл, – указала она на улыбающегося в тридцать два зуба и подмигивающего обоими глазами блондина. – Запомните их для того, чтобы обходить десятой дорогой! Если, конечно…

– Ло-оора! – театрально-возмущенно воскликнул Афи. – Я в шоке! Неужели ты настолько неуверенна в себе, что опустилась до того, чтобы не позволять мне общаться с другими девушками! Но ещё больше я в шоке от того, что ты неуверенна во мне! И это несмотря на все мои заверения в страстной, верной и бесконечной любви к тебе! Ты разбиваешь мне сердце, любимая! – с наигранной тоской и болью в голосе провозгласи он, схватив руку «любимой» и прижав её к сердцу. – Чувствуешь? Ты чувствуешь как ему больно?

– Я чувствую, как у меня чешутся руки, чтобы случайно не наслать на тебя заклинание немоты, например, или острого поноса! – фыркнула блондинка, отнимая у страстно влюбленного руки. – Поэтому лучше отвали по-хорошему! Тем более, что у вас как раз есть, чем заняться! Вот скажите мне, что вы здесь делаете, в то время как у вас целый кампус подозрительно ведущих себя агентов службы безопасности остался без надзора?!

– Афи и Дейла хлебом не корми, дай что-нибудь расследовать и за кем-нибудь последить. Толку, правда, из этого получается мало, но зато шума и фаса! И проблем на их задницы… – между тем доверительным шёпотом просвещала Мелисса Кэссиди и Пенелопу.

– Я всё слышал, Мэл, и оскорблён до глубины души! – Дейл вслед за другом схватился за сердце и изобразил нарочито-театральную позу раненого в грудь, с трудом стоящего на ногах человека. – Но я джентльмен и поэтому… – с натугой проговорил он, потянув на себя тяжелую дверь аудитории, чтобы открыть её и пропустить в неё девушек. Что оказалось не так уж и просто сделать, учитывая то, что он продолжал изображать из себя умирающего от огромной кровоточащей раны в груди, которую старательно прикрывал левой рукой.

И всё же, вероятней всего, ему удалось бы таки открыть строящую из себя неприступную крепость дверь, однако тут вдруг она взяла и резко открылась… Нет, не сама.

А вступив в подлый сговор с другим мужчиной, который нашёл к ней подход с другой стороны.

И ладно бы ещё она купилась на его более благородные намерения или обходительные манеры, так нет же намерения у него были самые, что ни на есть эгоистичные: он торопился сам лично покинуть комнату. Что же до манер, то этот маньяк – в прямом смысле избил её ногами! Ну хорошо одной ногой! Но разве это его извиняет? Или её?

Пока с ней по-хорошему, она кочевряжилась, а как врезали ногой – так, пожалуйста, взяла и сразу раскрылась. Да ещё и ему, рыцарю с самыми благородными намерениями врезала по лбу так, что он бедняга, еле изловчился, чтобы не распластаться морской звездой на полу.

Сам не понял как, но изловчился, приземлился на колени и устроил представление. Настолько, к слову, талантливо разыгранное, словно именно так им и было задумано с самого начала.