Макс, наш гениальный программагист, смерил меня тяжёлым взглядом. Он явно был не в лучшем расположении духа:

– Мы тут как раз обсуждали предложение АрхМагнетикса. Хотели понять, что к чему.

– «Что к чему»? – я глянул в сторону стола, где валялась распечатка. – То есть вы уже изучили их контракт?

– Ага, – буркнула Даша. – Причём, Тим, там условия реально шикарные. Они дают нам сразу сотню миллионов. Чувствуешь разницу?

– Чувствую, – хмуро ответил я. – И чувствую ещё, что они хотят забрать наш проект к себе, целиком и полностью, оформив нас в наёмники. Разве вам это нравится?

– Мне лично нравится, что мы будем миллионерами, – хихикнул Гоша, почесав затылок. – Тим, не прикидывайся. Ты сам не видишь в их цифрах смысла что ли?

– Гоша, да я видел больше цифр, чем тебе снилось. Даже с учетом того, что ты сидишь постоянно в коде, – отрезал я. – Но точно знаю, что выгодней быть свободным и через годик заработать в сотни раз больше.

– Давайте взглянем на распределение долей, – вмешался Лёша, нарочито спокойным тоном. Он раскрыл планшет с диаграммой. – У Тима 45 %, у Макса 25 %, у меня, Даши, Гоши и Милы по 5 %. 10 – мы закладывали на инвестора. Суммарно 45 % принадлежит нам, а у Тима столько же.

Я чуть не расхохотался от этой детской схемы:

– И что? Вы хотите сказать, что можете меня переиграть, имея равенство?

– Логика подсказывает, что да, – буркнул Макс. – Мы в большинстве. Значит, по идее, решения за нами.

– Какие, к чёрту, решения? – я фыркнул, чуть не дав ему подзатыльник. – Слушайте, вы, демократы в мире магии. Во-первых, у всех, кроме Макса недействующая доля, а опцион.

– Опци-что? – скривился Гоша.

– Ты, видимо, спал, когда я это объяснял, – нахмурился я. – Больше так не делай. Опцион – это мое обязательство выплатить вам по 5 % из своей доли, когда компания будет продаваться. В уставе указано, что у меня 70 % доли, а у Макса 30. 10 % из наших долей заложены на инвестора. То есть у нас остается 65 и 25 соответственно. А ваши доли, заложены в мою. И, – я со значением поднял палец, – только если я буду продавать компанию, то тогда обязан вам выплатить по 5 %. Но никак не раньше, – я выразительно посмотрел на Лешу. – Ты вроде бы уже должен был понять, что я не дурак в этих вещах.

Тот понуро опустил голову.

– К тому же у меня есть право вето! Я могу ветировать любую попытку продать нашу компанию без моего согласия.

На миг повисла тишина. Похоже, они все знали об этой возможности, но надеялись, что я буду слишком вежливым, чтобы воспользоваться этим правом. Но я не стеснялся.

– Не страшно, – тут же встряла Даша, искренне радуясь. Вот от нее я такой подставы не ожидал. – Тогда мы можем проголосовать о твоём смещении с поста генерального! Снимаем тебя, ставим нового – и он спокойно совершает сделку. Лешу, например!

– Да ну? – я перевёл взгляд на всех, чувствуя, как внутри закипает раздражение. – Кто тут готов, снять меня? М? Покажите руки!

Мгновенно взметнулись руки почти у всех, кроме Милы, которая замешкалась, но потом тоже неуверенно подняла. У меня внутри всё вскипело и я готов был взорваться – когда видишь, что твоя команда повернулась к тебе спиной, волей-неволей начинаешь злиться. Однако я быстро напомнил себе: «Сохраняем спокойствие, Тим».

– Предатели! Ну молодцы, – саркастично улыбнулся я. – Тогда объясните, как вы собираетесь сделать это юридически? Я имею право занимать пост генерального, пока вы не наберете 70 % доли.

– Чё? – Гоша заморгал. – Серьёзно? Откуда это?

– Лёш, не скажешь, откуда это? – я повернулся к нашему юристу, который выглядел напряжённо. – А?