— Лас, что происходит в городе? — Бегала она вокруг стола.

Другой бы подумал, что Авика стряпает превосходный обед, но наученный горьким опытом Ласевер точно знал, что никакой еды от этой фурии он не дождется. Вместо долгожданного десятка галет лежал десяток стрел, а место вина, сладкой воды или вкуснейшего киселя заняла длинная веревка, привязанная к древку.

— В окно посмотри, — раздосадовано отозвался Лас. — От своих изобретений глаз не отрываешь, даже еды нет.

Мысли о нежном соусе из сливок и сочной баранине все никак не желали уходить. Еще он думал, что хорошо бы как в богатых домах сделать тренчер из хлеба, чтобы полностью заполнить его едой. А еще лучше сделать соп, вымочив хлеб в молоке или бульоне...

— Так что на обед будет? — не выдержал он, понимая, что сейчас захлебнется собственной слюной.

— Устрицы или кальмары, — коротко ответила Авика, даже не посмотрев в его сторону.

— Опять устрицы. Надоело. Не могу больше. Шерифа на тебя нет, взрослого мужчину устрицами травить. Мне двенадцать уже, я мясо хочу, — он подошел ближе к столу. — А не вот это… Что это? Похоже на арбалет.

— Мое новое изобретение. Современный, высокопрочный и дальнострельный… арбалет. И, что самое главное, он может превратиться в гарпун.

— Ави, ты прости, конечно, но гарпун именно так и работает.

Она недоверчиво посмотрела на брата, перевела взгляд на арбалет и в эту же секунду со злостью скинула свое творение со стола.

— Проклятье! За целый год ни одной даже крохотной придумки! Хотя бы на один завалящий шир.

— Да ладно тебе, — Лас с сочувствием положил руку на ее плечо, но к своему стыду все еще продолжал думать об ароматной баранине. — Придумаешь что-нибудь.

— Да что тут придумаешь, — скинула его руку Авика и ушла в свою комнату.

Еще год назад ее усовершенствования обычных вещей пользовались большим спросом. Лас лично продавал зрительную трубу, водяной насос и маятник для часов как новинки, привезенные отцом из далеких стран. Порой приносил домой с таких продаж сразу несколько гелатов.

Но в какой-то момент все пошло не так. И Ласевер даже мог точно назвать этот момент: та крупная неудача в герцогском замке. Именно после нее каждое дело сестры заканчивалось провалом: сложное изобретение, заказ на простую починку или самая банальная кража — все впустую.

Лас наверняка знал, что если так пойдет и дальше, то его сестре срочно придется искать работу. С ее опытом в воровстве и жаждой приключений, ей прямая дорога либо в сенат, либо в бордель, потому что в любое другое место ее попросту не возьмут.

Откинув грустные мысли, он решил собрать скинутый со стола арбалет. Понимал, конечно, что ничего путного из этой затеи не выйдет, но попытаться стоило. В отличие от сестры, он никогда не стремился разбираться в механизмах и уж точно не хотел придумывать что-то новое, но любой благородный вор — немножечко инженер. И если не получается простой чисткой карманов найти себе пропитание, то сам бог велел взяться за болты и гайки.

Дверь снова заскрипела.

С теплым воздухом и резким запахом рыбы в дом вошел Феран – самый старший в семье, и пока единственный, кто зарабатывал исключительно законным путем. До восхода солнца он выходил доставать улов. После – отдавал его торговцам, а вечером снова расставлял сети. Он никогда не охотился за крупной рыбой, не выходил с китобоями и даже не думал стать моряком или, упаси бог, капером и искателем сокровищ как отец. Размеренность — его кредо. Размеренность и довольство малым. Это нравилось местным торговцам, но было совершенно неприемлемым для здешних дам.

— Видели? Там тевирийский галеон бросил якорь, — громко сказал он и устало плюхнулся в мягкое кресло.