Осколков оказалось рекордно много. И те, что еще оставались, начали выпускать свои путы обратно. Я тотчас прижигала их и снова принималась вытаскивать.

Спустя какое-то время спина ныла, плечи болели, шея – вообще не гнулась…

Ноги казались ватными, деревянными…

Однако мы продолжали и продолжали…

Слава богу, хотя бы после очередного прижигания осколки все слабее могли выбрасывать нити.

Но их, по-прежнему, было та-ак много…

В какой-то момент я перестала верить, что у нас что-то выйдет.

Дина – бледная, с испариной на висках – помогала мне насколько могла.

Однако осколки все не заканчивались и не заканчивались. Под извлеченными обнаруживались новые, и вот их уже приходилось тащить, как придется, без промедления и предварительного обезвреживания. Даже, если они и соединились нитями с другими… Выхода не было. Жечь энергетической плазмой внутри тела не представлялось возможным – мы попросту не могли разглядеть – куда направлять пламя. Это магические нити – их на рентгене или МРТ не высветить… А наше зрение, пусть и было самым мощным среди магических хирургов, но все же имело некоторые ограничения. Внутри тела оно работало хуже, плюс энергия крови, которая обильно разлилась вокруг ран. Кровь обладает собственной аурой, тем более – у эльфов, особенно – у высокородных.

В общем, нам пришлось работать вслепую.

Ноги тряслись, то и дело меня поводило и даже мутило.

Все вокруг периодически шло кровавыми пятнами – явный признак перерасхода энергии.

Дина тоже порой пошатывалась, но продолжала работать.

Ходики в операционной показывали, что мы спасаем эльфа уже больше семи часов!

Пару раз каждый из врачей выходил в туалет. Но и только. Мы даже поесть не могли! Потому что любое промедление смерти подобно – в прямом смысле слова, без аллегорий.

Медсестра Омур – сероглазая, остролицая волчица – кажется, в миллионный раз вытирала нам испарины со лба и висков. В то время, как Гора – громадный черный волк, с волосами как вороново крыло, и этими загнутыми вверх ресницами, словно у женщины после наращивания, как паук, работал один за двоих. Передавал магические салфетки, которые останавливали кровь. Из всех ран, освобожденных от осколков магии, она струилась, лилась, капала. Мы едва успевали все тампонировать. Салфетки работали, но пока слабо. Нужно было извлечь все или практически все куски бомбы, и только тогда наша лечебная энергия начнет уже полностью гармонировать с аурой пациента. Вступит в резонанс, который и может привести к тому, что этот эльф попытается меня изнасиловать. Как и предыдущий, такой же спасенный.

Но сначала надо вытащить пациента, а уже потом – разбираться с последствиями…

Дина поглядывала на меня с видом: вот же подписала ты нас на авантюру.

Я отвечала не хуже: молчать, когда руководитель приказывает.

Дину это веселило, и нам становилось легче, пусть ненадолго.

Наконец, последний видимый осколок был извлечен.

Честно признаться, я всерьез опасалась, что под ним очередная сеть мелких обломков…

Так было не раз: то-олько мы с Диной решим, что закончили… как обнаруживались еще десятки кусков бомбы, да еще и размером с иголки…

У-ух… В победу не особенно верилось…

И вдруг я извлекла осколок и… под ним ничего не обнаружилось.

Мало того, кровь пациента начала сворачиваться, показатели на мониторе, похожем на обычный больничный, выровнялись до стандартных эльфийских. Тридцать пять ударов сердца в минуту, давление – сто десять на шестьдесят.

– Мы его вытащили? – удивился Тафир, впервые за все время выпустив наружу эмоции.

– Возможно, – кивнула Дина. – Возможно. Если аура восстановится… у него все шансы полностью выздороветь. Честно говоря, сама в шоке. Не думала, что мы справимся…