– В пакете что?

– Деньги.

– Показываем.

В пакете обнаружился большой комок слипшихся от воды пятитысячных купюр. Этого оказалось достаточно, чтобы Еву затолкали в машину и повезли в отделение. Для выяснения.

***

Девочка в джинсовом комбинезоне открыла дверь полицейского участка и бесстрашно направилась к дежурному. Тот отложил огромный бутерброд, привстал и уставился на маленькую гостью.

– Девочка! Ты куда?

– Дяденька! – девочка подняла ладошку. – Смотри сюда!

– Куда? – нахмурился дежурный. Взгляд его остекленел. Он замер с открытым ртом, из угла которого свисал кусок колбасы.

– Сейчас ты отдашь мне ключи от камеры, – ровным голосом сказала девочка, держа ладошку перед стеклянными глазами сержанта.

Сержант медленно отцепил от ремня связку ключей, протянул в окошко.

– А теперь ты садишься и спокойно жуешь свой бутерброд, – приказала девочка.

Полицейский сел, взял бутерброд и медленно поднес ко рту. Челюсти медленно перемалывали белый хлеб с колбасой, глаза продолжали смотреть в одну точку.

Девочка толкнула вертушку, та легко провернулась, пропуская ее. Из коридора вырулил еще один полицейский, совсем молоденький. Он обиженно что-то бурчал под нос, отряхивая фуражку. Маленькая гостья вперила в него взгляд черных глаз, затем показала пальцем в сторону стенгазеты.

– Читать! – коротко приказала она. Полицейский зачарованно кивнул и послушно подошел к стене.

Она прошла по коридору и подошла к решетке. Безошибочно выбрала из связки нужный ключ, вставила в замок. С лязгом отворила дверь. Задержанные обалдело глядели на нее.

– Ева, на выход, – поманила пальчиком девочка.

Ева, узнав девчонку, нахмурилась. Ведь это из-за нее она оказалась за решеткой, в обществе развязных проституток.

– Лори ждет! – властно сказала девочка.

Услышав это имя, Ева послушно вышла из камеры. Девочка пошла за ней, вдруг обернулась и подмигнула притихшим путанам.

– Эй, рабы любви! А вы чё морозитесь? Свободны! Я сегодня добрая!

Дважды говорить не пришлось: проститутки с веселым щебетом очистили помещение. Девочка заставила жующего в трансе сержанта выдать личные вещи Евы, и обе вышли во двор полицейского участка.

– Ты кто? – спросила Ева, проверяя рюкзак. Все на месте, даже деньги.

– Ася, – ответила девочка, доставая сигареты. Щелкнула зажигалкой. Жадно затянулась, выпустила дым из носа и выкрикнула в сторону деревьев. – Йети, выходи!

Через пару минут по ночной улице шла странная троица: девочка лет семи в джинсовом комбинезоне, огромный дядя в рваных кедах и худенькая девушка в сырой одежде.

– Далеко еще? – с опаской спросила Ева.

– Почти пришли, – ответила девочка. – Мне вот, знаешь, что интересно? Зачем ты Лори понадобилась? Лично я не вижу в тебе потенциала.

– Какого еще потенциала? – фыркнула Ева. – У меня к ней дело!

– Какое дело?

– Не твоего ума которое!

Девочка недобро прищурилась.

– Ты со мной так не разговаривай, – буркнула она. – Считай это предупреждением.

– Да-да, – встрял Йети. – Я сам ее боюсь.

– Во-во! – покивала девочка. – Даже он меня боится. А он, на минуточку…

Она вдруг остановилась. Оглядела пустынную в этот ночной час улицу.

– Йети, ну-ка, продемонстрируй! – приказным тоном сказала она.

Мужчина смутился и даже, как показалось Еве, покраснел. Краснеющий двухметровый мужик – это сильное зрелище.

– Ну, если ты настаиваешь, Ася…

Он перешагнул через низенькую ограду и скрылся в темноте аллеи.

– Стесняется, – пояснила ничего не понимающей Еве девочка.

Пару секунд ничего не происходило. Затем послышалось какое-то щенячье скуление, переходящее в протяжный вой. Внезапно вой оборвался и раздался хруст костей, а за ним – звук разрываемой одежды. Через пять секунд толстые стволы деревьев раздвинулись. От увиденного Ева чуть не потеряла сознание. Это был самый настоящий Снежный человек, которого никто никогда не видел, за исключением напуганных до смерти альпинистов да егерей в глухих таежных лесах.