3. Ребенок рождается и сразу ждет материнской любви. Чрезвычайно велика потребность слиться с матерью воедино. Мать этого не знает и в лучшем случае радуется тому, что ребенок родился. Немедленно следует испуганный вопрос: «У него все в порядке? Со мной все хорошо?» Этот страх, у которого глаза велики, проявляется прежде всего. Акушерка уже берет ножницы и перерезает пуповину. Так перерезается последняя надежда на любовь, и в ребенке закрепляется страх «меня не любят».

Мать может всему миру доказывать, насколько она любит ребенка, и весь мир поверит, потому что материнское чувство искренне. Но ребенку страшно. Прежде чем мать не прервет прощением эту цепь стресса, ребенок не освободится, да и у матери останется необъяснимое чувство вины.

Даже если мать отрицает чувство вины, поскольку не верит в эту сказку, все же чувство вины она носит в себе, и стресс выжидает, копит силы, чтобы вырваться наружу. Больной и нервный ребенок является следствием ошибок матери.

Не одна мать идет с плачем жаловаться подругам: ах я бедная, несчастная, меня обвинили в том, будто бы я не люблю ребенка, и оттого он болеет» – из книги Лууле Виилма «Прощаю себе l Без зла в себе».

Женщина, которая освободила любовь из-под власти страха, всегда притягивает мужчину своей любовью. Любовь притягивается только любовью. Никакое условие либо требование этого не сделают. Не поможет и то, что Вы красивы, верны, порядочны, опрятны, умны, заботливы и т. д. Вам нужна любовь мужа? Любите сами и откройте себя, чтобы Вас можно было бы полюбить. Тогда не придется лить слезы за своей стеной страха из-за того, что Вас не любят, и не придется обвинять мужа.

Продолжу тему матери и ребенка цитатой из другой книги – она называется «Прощаю себе. Без зла в себе». Здесь речь идет о подлинных и мнимых примерах для подражания: так сказать, на поверхности – маленькая безопасная горка айсберга, а внизу скрытое от глаз его «о-го-го»! Его громадное основание, многократно превышающее надводную и всем заметную часть. А подрастающее и буквально копирующее маленькое существо перенимает абсолютно ВСЕ: и то, что сверху, и то, что скрыто: дети не отличают еще так тонко наши лучшие и худшие стороны – мы для них цельная матрица.

Для лучшего понимания возьмем в качестве примера более яркие черты характера трех разных матерей – щедрость, неуступчивость и лживость – и попытаемся понять специфику детских уроков. Которая из черт хорошая, а которая плохая? Щедрость Вы наверняка назовете хорошей, при оценке неуступчивости начнете взвешивать ее хорошие и плохие стороны, а лживость однозначно назовете плохой.

Первая мать по всем внешним признакам является человеком щедрым и сердечным, а потому в основном она хорошая. Очень редко в ней проявляется необычная жадность, что, однако, идет на благо семьи, и поэтому жадность никого не тревожит. Люди совершенно чужие воспринимают эту мать совсем по-другому, но встречаться с ними приходится не часто, и потому их оценка не существенна. Ребенок выбрал для себя именно эту мать и учит заданные ею уроки. К огорчению матери и семьи, у ребенка начинают проявляться признаки жадности, которые все усиливаются, причиняя большие страдания. Почему? Почему у такой хорошей матери вырос такой недостойный и падкий на деньги ребенок, готовый променять на них все?

В течение долгого времени ребенок должен накапливать энергию жадности, прежде чем жадность станет видимой, а затем еще взращивать ее до степени страданий. Тогда через жадность ему выпадет испытание, из которого он сделает вывод, что жадность – это плохо. Обычно однотипные уроки повторяются не один раз, то есть страдание наращивается ступень за ступенью, пока не достигается граница. Лишь отдельные духи умны настолько, что обретают рассудительность, обжегшись всего один раз.