– Ты свободен, – бросил Сект слуге. – Утром как обычно.

Как ни странно, но Вендж ничуть не огорчился, что его отсылают. Поклонился доктору, почти дружески кивнул мне – и ушёл.

– Я готов обрисовать вам сложившуюся ситуацию, – сказал Сект, протирая очки. – Вы можете продолжать ужин.

С нашей стороны возражений не последовало. Сект посмотрел вслед Венджу и вздохнул:

– Небесталанный юноша. Но совмещает искреннее самодовольство с ленивым любопытством. Непозволительно для натурфилософа… Итак. Вы хотите знать, что за тварь привели в мой дом?

– Хотелось бы, – сказал я. – Тропический людоящер?

– Не совсем. Людоящеры ещё меньше, чешуя их не столь прочна и они немногим умнее животных. Копья и силки – вот вершина их эволюции. Они живут стаями, не строят настоящих домов и речь их крайне скудна. Но в них есть потенциал, который можно использовать при скрещивании с человеком.

– Тьфу! – воскликнула Мира. – Какая гадость!

– Я веду речь не о плотской любви, – сказал Сект. – Искусство натурфилософии, подкреплённое толикой магии, позволяет соединить воедино различные существа, сплавлять плоть и соединять разум. Так когда-то были выведены грифоны, мантикоры, русалки, кентавры. Но уже столетия, как благородное искусство создания гибридов безвозвратно утеряно, а немногие выжившие твари слишком ценны для использования.

– Благородное, – фыркнула Мира, нарезая на тарелке мясо. – На столе не гибриды, надеюсь?

– Есть их было бы слишком расточительно и опасно, – ответил Сект. С юмором у него всё было сложно. – Так вот, наш повелитель восемь… нет, уже девять лет назад собрал натурфилософов и предложил возродить гибридов. Создать новое существо – с разумом человека, послушанием собаки и силой медведя. – Сект презрительно усмехнулся: – Самые глупые принялись помещать человеческий мозг в медвежье тело и пришивать к нему собачьи железы. Но медведь для натурфилософии не пригоден, ни с чем не уживается. Я же сразу обратил внимание на людоящеров. Они слабы и глупы, но их тела – прекрасная основа для экспериментов. Всё шло хорошо, некоторые особи показывали любопытные результаты. – Сект помолчал. – Я даже отослал результаты экспериментов в канцелярию Властелина и получил одобрение. А потом… три года назад моя лаборатория была разграблена, все результаты экспериментов исчезли. Средь бела дня! Я отлучился из дома на несколько часов, в доме была охрана, все двери были заперты и руны активированы. Но когда я вернулся, то всё надо было начинать с самого начала. Даже вольер с людоящерами, привезёнными для экспериментов, был пуст.

– А охрана? – заинтересовалась Мира.

– Жива. Все клялись, что не слышали ни звука и не видели ни тени.

– Магия, – сказал я с уважением. – И судя по объёму работы, кто-то нанял целую группу магов. Один бы надорвался, обчищая лабораторию через руну переноса.

– Собственно говоря, вот и всё. – Сект крутил в руках бокал с водой. – Я был в отчаянии. Если бы не Вендж с его наивной верой в мой гений – мог бы и покончить с собой. Все эти годы я пытался повторить свои наработки, но многое забылось, да и времени катастрофически не хватало. И тут я узнал, что доктор Ирбран, этот заносчивый мерзавец, два года назад создал чешуйчатого монстра, явно на основе людоящера. Только ему могло хватить наглости и денег, чтобы обокрасть меня! И, к сожалению, ума – чтобы воспользоваться наработками.

– Можете это доказать? – заинтересовался я.

– Нет, – Сект нахмурился. – Я уверен, что он виноват. Его лабораторный журнал однозначно свидетельствует, что Ирбран сменил направление экспериментов как раз после того, как меня обокрали. Но он не дурак и нигде этого прямо не говорит.