– Я знаю, что произошло в церкви, – сказал Форр. – Вам есть что доложить по этому поводу?

– Нет, куратор, – ответил Гаттак и сразу задал вопрос. – Куратор, в чем обвиняют служителя Леонида?

Форр ответил не сразу. Он медленно сел на свое место, небрежно перебрал какие-то бумаги и, отложив наконец их в сторону, ответил:

– Служитель Леонид был назначен в эту церквушку четыре месяца назад, незадолго до вашего прибытия.

Гаттак сразу понял, к чему тот клонит.

– Хотите сказать, он был внедрен специально?

– Делать выводы в отношении предателей Родины – не моя прерогатива, – ответил Форр. – Мы заметили, что ты, Гаттак, посещаешь не предписанную уставом школы церковь, а именно ту, где недавно сменился служитель.

Гаттак и Корра внимательно следили за нитью повествования.

– В самом выборе нет ничего предосудительного, как и в том, о чем именно вы беседовали со служителем Леонидом. Но мы копнули глубже… – ага, значит, это разведка навела черный клирикторат на Леонида, подумал Гаттак. Интересно, зачем им это? – Оказалось, что Леонид ранее служил в другой церкви. Догадываешься, в какой, Гаттак?

Молодой разведчик догадывался, но покачал головой.

– Он служил в небольшой церкви в поселке Северном. Ты уже слышал об этом месте, не так ли?

Гаттак слышал. Это был тот самый поселок, где, по его мнению, была организована ячейка сопротивления.

– Но разве переводы между паствами – не рутинное мероприятие для желтых клириков? – вмешалась Корра. Собственно, она задала вопрос, который крутился и в голове Гаттака. Что такого подозрительного в переводе рядового священника из одной церкви в другую?

– Ротация кадров – дело обычное, – согласился Форр, – но такие решения принимаются либо самим Бором, либо Советом Высших Клириков Родины. В любом случае, перевод контролируется на высшем уровне, даже если служителя назначают в самую маленькую из всех церквей Родины.

– А в случае служителя Леонида было не так? – догадалась Корра.

– Да. Мы сделали запрос в Совет Высших Клириков, и выяснилось, что никто не знает об этом переводе. Информация о назначении Леонида в церковь на Сорокалетней улице появилась в главном компьютере Совета Высших, словно из воздуха. И была она заверена электронной подписью одного из Высших.

Ни Гаттак, ни Корра не смели даже подумать о том, что взлом серверов Совета Высших возможен. Эта информация, изложенная куратором вполне спокойным тоном, прозвучала в кабинете, как гром среди ясного неба. Даже теоретическая возможность взлома компьютеров Родины была бы катастрофой, а свершившийся факт этого вопиющего святотатства был сродни объявлению Родине войны. Но кто мог пойти на это? Неужели отсталые в техническом плане повстанцы обладали такими возможностями? Да быть такого не может!

– Вижу, вы правильно оценили степень угрозы, – прокомментировал повисшую в кабинете тишину куратор Форр. – Думаю, теперь настало время обсудить ваш план, Гаттак. Как вы намерены искать организатора и идейного вдохновителя повстанцев?

Суть своего плана Гаттак изложил довольно быстро. Поскольку как разведчика его готовили к внедрению в стан противника, то именно этим Гаттак и планировал заняться. Чтобы найти неуловимого руководителя повстанцев, нужно внедриться к этим повстанцам, сообщил Гаттак куратору, чем не сильно того удивил: практически все выпускники разведшколы занимались тем же. Однако дальнейшие размышления Гаттака заставили куратора Форра занервничать. Курсант Гаттак сообщил ему, что необходимо втереться к повстанцам в доверие, стать их частью, понять их, изучить всю их суть изнутри – только так можно отследить всю цепочку приказов от исполнителя к заказчику. Да, Гаттак понимал, что для этого ему потребуется время. Понимал, что на этот план может уйти вся его жизнь, но иного выхода он не видел.