Пока девушка наблюдала за странным типом, зашел молодой человек и, поприветствовав его, о чем-то с ним заговорил. Выходит, раз этот продавец работает всего вторую неделю и к нему сюда наведываются знакомые, он и сам местный – так почему бы ему не пойти домой? Сочжин никак не могла понять ход мыслей этого мужчины.

И только когда стрелки часов пробили полдень, он взял из подсобки сумку и засобирался.

– До свиданья! Легкой работы!

– А почему вы ели на улице? Жарко же.

– Но если есть внутри, то будет запах. Это и покупателям не понравится, и для вас неудобство.

– Так ведь покупатели постоянно едят здесь заварную лапшу. Я привыкла.

– И все же лучше не злоупотреблять этим, я считаю. Забота – вещь хорошая. Ха-ха!

Похоже, он не совсем лишен такта, как ей показалось сначала. Немного успокоившись, Сочжин спросила его, как ей к нему обращаться.

– Меня зовут Хван Кынбэ. Можно просто Кынбэ.

– Но у вас на бейджике было написано «Хун Камбо». И управляющая так к вам обратилась.

– Да это просто шутка. Есть такой гонконгский актер – Саммо Хун Камбо. И меня с детства все так называют. Поколение постарше его знает. Даже управляющая стала так меня звать. А про Чоу Юньфата слышали? Или Энди Лау?

– Нет.

– Во времена моей молодости они были невероятно популярны, как сейчас актеры корейской волны. Чоу Юньфат! Энди Лау! Лесли Чун! Джеки Чан! Саммо Хун из них самый толстый! Ха-ха!

Ох, снова он пустился в воспоминания о юности… Сочжин уже успела пожалеть, что спросила.

Словно прочитав ее мысли, мужчина улыбнулся и сказал:

– В любом случае вы таких актеров не знаете, так что зовите меня Кынбэ.

Наконец Хван Кынбэ по кличке Хун Камбо ушел, и Сочжин с облегчением выдохнула, подобно ребенку, которого оставили дома одного. В животе заурчало – к счастью, управляющая разрешила брать списанную еду.

Сочжин подошла к ящику для просроченных товаров, но, к своему удивлению, обнаружила, что он пуст. Как странно. Да, этот Кынбэ или Камбо съел «Сытный обед», но там точно еще оставались кимпап, бургер и молоко… Похоже, он смел все. Да уж, вот тебе и «забота». В следующий раз Сочжин решила сразу отложить себе еды, как только придет на работу.

Был конец июля, и стояла невыносимая жара. Пожухла трава, а вместе с ней к этому моменту истощились и шансы Сочжин устроиться в хорошую компанию. На рынке вакансий остались лишь контент-агентства, издательства и компании, занимающиеся веб-платформами, – в общем, то, что почти не имело отношения к менеджменту. Однако и там Сочжин умудрилась провалиться еще на стадии проверки документов. Ее охватило отчаяние. Казалось, срок годности ее поисков тоже вышел.

Придя на работу в следующий раз, она первым делом отложила себе еды. «Сытного обеда» не было, зато остался «Мамин обед», второй в ее рейтинге лучших сетов. Сунув его вместе с бутылкой молока в рюкзак и застегнув молнию, Сочжин мысленно восторжествовала: «Теперь кому-то достанется только сэндвич или гамбургер. Что предпочтете, дорогой коллега?»

После пересменки Кынбэ, как водится, не спешил домой: он побродил среди прилавков, поправил товары и, стирая пот с лица, вымыл окна. После этого мужчина ушел в подсобку и вернулся с «Сытным обедом».

«Что? Где он его взял? Среди списанных продуктов его не было…»

Не обращая внимания на Сочжин, Кынбэ разогрел обед в микроволновой печи и снова сел за уличный столик. Поражение! Похоже, он успел припрятать сет еще до ее прихода. Вот же неприятный тип!

Вскоре зашел покупатель – мужчина лет пятидесяти в спортивном костюме, бейсбольной кепке и с маской, спущенной на подбородок. По правилам, Сочжин должна была попросить надеть ее как следует, но долго сомневалась, промедлила, и мужчина успел скрыться среди стеллажей с товарами. Теперь она колебалась, сделать ли замечание, когда он придет рассчитаться, ведь, судя по его виду и взгляду, перед ней очередной проблемный покупатель.