Но что я?

К несчастью, в ванной, где проходил эксперимент, имелось зеркало. Так что у меня не было и шанса морально подготовить Хыртоня к новому облику – он узрел его сам. Встретился взглядом со своим отражением и впал в истерику.

Беспорядочно намахивая крыльями, переколотил все пузырьки в ванной, потом чуть не снёс люстру и едва не выбил окно, протискиваясь в форточку. А потом с утробным «у-и-и» принялся выписывать в воздухе пируэты, как будто пытался вытряхнуться из своей новенькой шубки.

Я бросилась на улицу, даже пальто не накинув. У нас же полно боевиков в академии, увидят странную зверушку в неадекватном состоянии и подпалят. Просто так, на всякий случай.

Пока я преодолевала коридоры и лестницы, Хыр устремился к одному из учебных корпусов. Я только издалека могла беспомощно наблюдать, как он с разгону врезается в окно на втором этаже и как разлетается подсвеченным магией крошевом стекло.

Повезло ещё, что к двери разгромленного кабинета успела прибежать одновременно с его хозяином. Иначе от Хыртоня осталась бы только розово-лиловая лужа на полу.

А вот с личностью этого самого хозяина – не повезло.

Ну почему Хыр не влетел к кому-нибудь другому? Например, к декану боевого факультета – тот хоть и дроу, но явно добрее своего бледнолицего сородича. Или лучше к магистру Близарду с целительского. Он сразу бы мелкого пакостника и подлечил.

Как итог, я стою, изображаю девочку-цветочек и… наглею с перепуга. А в дверном проёме, на фоне толпы зрителей маячит тот, кто во всём виноват – господин «капюшон» собственной персоной!

Он же хозяин Хыртоня, да? Или всё же нет, раз до сих пор не признал пропажу? Или признал, но не хочет нести ответственность за выходки питомца?

Хотя разглядеть в пушистом шарике лысого чудика не так уж и просто. Ради проверки я убрала с острой мордочки длинную чёлку и…

– Опа! – оживился парень в плаще. – Это же…

– Мой Хыр! – рявкнула я, вместо того, чтобы избавиться от проблем.

– Могильная плесень! Это же мой беглый курсач! Хыртонь! Правда, ты? – со смешком поинтересовался… ну, видимо, Брэм. – Эй, Фиалка! Ты ему шубку под цвет своих глаз подбирала?

– Я тебе сейчас фингал того же оттенка организую! – огрызнулась я, чтобы осадить весельчака.

Судя по кривоватой ухмылке, он собирался съязвить в ответ, но завязать перепалку не получилось.

– Так говоришь, это твоя курсовая работа угробила мой септолиус? – мягко поинтересовался магистр Айвен у «капюшона» и… улыбнулся.

Ой, мамочки!

Брэм

Признать в пушистом кошмаре, разгромившем деканат, собственное творение было, наверное, не очень умно, зато честно. А ещё, внезапно, весело – невзирая на штрафные баллы и необходимость вернуть кабинет в исходное состояние за три дня.

А ведь ещё и курсовую работу заново придётся делать, если не удастся всю эту фейскую шерсть сбрить. Я ведь создавал эдакое вместилище для запаса магии – нечто вроде фамильяра у ведьм, но для некромантов.

Но в нынешнем облике Хыртонь больше подходит для подачи пирожных на чаепитии, а не для сопровождения на погост. Так и вижу: шагаю я весь такой суровый с посохом, сверкающим зелёными молниями, а за плечом грозно сопит меховой шарик с розовыми крыльями – да мертвяки в прах от хохота рассыплются.

Это, конечно, тоже вариант упокоения, но… какой-то позорный.

В другой ситуации я бы рвал и метал. А сейчас с трудом сдерживал хохот – ближайшие дни сулили массу развлечений, ведь Фиалка в том же положении, что и я, ибо ответственность за выходки Хыра магистр Айвен разделил между нами поровну.

Я создал эту тварюшку и упустил, а она подобрала и превратила в великого разрушителя… розово-лилового… пушистого… А-а-а, не могу! Как гляну на новый облик моего курсача, ржать начинаю. А девчонка так забавно шипит и гневно на меня зыркает, сдувая с лица непослушные пряди.