Что, вообще, происходит? Где дежурный лекарь? Где все? Разве можно пациента в таком состоянии одного оставлять?

– Сейчас, потерпи… – пробормотала я, сплетая обезболивающие чары. Но Люций на мои причитания не реагировал – он, казалось, вообще, в забытьи пребывал.

Подойдя ближе, убедилась в своей догадке. Глаза парня оказались открыты, но взгляд был каким-то стеклянным. Несколько мучительно долгих минут, я разными способами пыталась облегчить его боль, а заодно и выяснить, откуда она – декан же лично раной занимался! А он лучший в академии, его лечебная магия безупречна!

Так почему сейчас не помогает, если даже моя работала? Там, в лесу, очнувшийся Люций явно так не страдал – иначе не пытался бы, пользуясь случаем, меня облапать.

– Вот это да! – пробормотала, буквально рухнув без сил на стул, стоявший рядом с кроватью страдальца, и уставившись в одну точку. – Обалдеть можно!

Я думала о ране, которая вызывала всё больше вопросов. Чем же таким необычным этого громилу приложили? Какое-нибудь экспериментальное заклинание? Или зелье? Что?

А главное: кто у них в отряде такой мазила, и как он умудрился с такими талантами аж до пятого курса добраться. На боевом же конкуренция жуткая, в первые два года отчисляют за любую мелочь.

– Так хорош? – с тихим смешком спросил… уже не страдалец.

Как-то быстро он из бессознательности вышел. Может, обратно загнать, чтобы не отвлекал?

– Кто хорош? – спросила на всякий случай. А то вдруг благодарный пациент моим целительским талантом восхищается, а я тут ворчу.

– Я, – сказал Люций и… начал переворачиваться с живота на спину.

А простынь-то на полу!

Куда усталость делась – не знаю. Вскочив, как ошпаренная, я схватила несчастную тряпку и, не глядя, швырнула её на бёдра парня.

Ну вот, опять забыла, кто я. Лекарь, а не трепетная фея! На вскрытии в обмороки не падаю, зомби без проблем препарирую, а тут… разнервничалась, ещё и покраснела, судя по жару, опалившему лицо. Как будто никогда голых парней не видела. Хотя да, не видела – на учебное вскрытие нам всё больше стариков поставляли и нежить всякую.

И всё равно так реагировать не годится – как людей-то с таким подходом спасать?

Да и простынь уже не свежая, а парень ранен… Содрать её снова, может?

– Почему ты голый, где штаны? А одеяло где? – наехала я на Люция, назначив его крайним в моём неразумном поведении.

Бесят меня самовлюблённые красавчики, а этот как раз из таких. Один из королей академии. Весь из себя выдающийся. Наверняка много врагов нажил и ещё больше завистников.

Одни отвергнутые поклонницы чего стоят! Не удивлюсь, если кто-то из них в болоте нежитью прикинулся и за неоценённые чувства отомстил, пульнув чем-то в спину.

Это как-то вероятнее даже, чем ошибка однокурсника. Логичнее.

На практике ведь полученные знания отрабатывают, а не опыты ставят. Парни с боевого вообще к этому не склонны – чему научили, тем и пользуются. И по идее, последствия любого известного заклинания магистр Близард устранил бы на раз плюнуть.

А он, похоже, даже не определил толком, чем Люция покалечили.

Хотя я бы, если честно, и сама его сейчас чем-нибудь посущественней простыни приложила, но «целительские долги» обязывают. Придётся лечить, а не бить.

Глянув назначение, оставленное деканом, нахмурилась. Ну точно же конкретного диагноза нет. Иначе не применяли бы всё подряд – с таким набором зелий и заклинаний Люций должен спать, как горгулья в окаменении, а не волком в подушку выть, и уж точно не строить мне глазки, подложив руку под голову.

Я, часом, с обезболиванием не переборщила? А то, может, у него такая странная реакция на мои чары?