За воротами замка ждал с лошадьми Борислав, немного продрогший от ожидания. Они вскочили в седла и поскакали в свой лагерь. В темноте раздавался стук топоров – продолжали строить гостевые трибуны, оборудовать арену – все происходило при свете костров.

Влад разделся и с наслаждением вытянулся на кровати, завтра предстоял тяжелый день…

Ветер хлопал вымпелами и флагами. Все пространство, куда падал взгляд, было покрыто шатрами, вокруг которых суетились люди, слышалось ржание коней. Влад вышел из своего шатра, увешанный железом и с помощью телохранителей взгромоздился на боевого коня, и тот под его тяжестью издал хакающий звук. Конь тоже был закован в железо, грива заплетена в косички, а в хвост вплетены ленточки. «Ну чисто как свадебный автомобиль», – хмыкнул Влад. Взяв в руку здоровенное копье, он потрусил к арене. Впрочем, «потрусил» можно было сказать с натяжкой – его движение походило на ход бронетранспортера или боевой машины пехоты. Слабый человек не смог бы таскать на себе все это железо, да еще часами махать в нем мечом. Владу вспомнилось, как он читал о рыцаре, который при нападении на его замок несколько часов мечом отбивался от врага и при этом уложил девятнадцать человек. А двуручный меч был длиной около ста шестидесяти сантиметров и весил более шести килограммов. Вот помаши таким мечом! Влад-то как раз мог им помахать, при его модифицированном теле, но как с этим справлялись обычные люди, даже тренированные – то было запредельно.

Как сказал ему Борислав, мечи с волнистым лезвием были на турнире запрещены – они наносили гораздо более страшные раны, так что Влад в качестве основного снаряжения избрал меч-бастард, он был и не одинарным, но и не двуручным, длиной около ста сорока сантиметров и соответствующего веса. Также у него имелись: боевой топор с шипом, выходящим из рукояти, и молотом на обратной стороне, метательный топорик, короткий меч для ближней схватки, кинжал, ну и щит с гербом барона Унгерна.

Вся эта груда металла передвигалась к арене, где уже скопилось несколько десятков таких же «бронетранспортеров». Влад осмотрел соперников – их вооружение было чем-то и похоже на принадлежащее ему, чем-то отличалось, но в общем и целом считалось стандартным. А вот латы поражали своим разнообразием и прихотливостью: узоры, пластины, инкрустация и блеск, чернение и сияние. На фоне такого великолепия Влад выглядел каким-то бедным родственником. На него почти никто не обратил внимания – явно он не входил в состав реальных претендентов на победу. Его порадовало, что день еще не разошелся и было прохладно – во всей сбруе на солнце будет очень несладко. Ему пришлось снять свой амулет, также он не рискнул надеть на себя непробиваемое нижнее белье, чтобы исключить возможность придраться к результатам поединков.

Протрубили трубы, и герольд объявил о начале поединков. Если в самом начале турнира Влад с интересом следил за действом, то потом, после двадцатого поединка, ему это приелось. Все было однообразно: объявили, выехали, столкнулись с грохотом, один упал, второй походил вокруг, и, если первый смог подняться, взялись за мечи, снова полупцевали друг друга, пока кто-то будет не в силах больше встать с колен, объявили победителя – и так как по конвейеру. Влад понимал, конечно, что это предварительные бои, после которых останется только половина из двухсот соискателей, что сейчас отсеются самые слабые, но в общем-то он был разочарован обыденностью и скукой происходящего. Наконец объявили его и какого-то барона Дубуна. Влад с колотящимся сердцем – даже разволновался от предстоящего – выехал на противоположную сторону арены, по сигналу распорядителя пришпорил лошадь, и она начала медленно, но все увереннее набирать ход, как катящийся под уклон асфальтоукладчик. Влад крепко держал в руке копье, думая лишь о том, что надо попасть по этому чертову барону верхом на его треклятой лошади, прыгающей вверх и вниз как на батуте, – вроде и фигура рыцаря довольно большая, но и амплитуда прыжков немалая.