Мне доводилось слышать об этом «милом» обычаи, весьма распространенном в среде практикующих Черную магию. Чернокнижники несут на себе печать жестокости и равнодушия, поэтому без труда называют красивую невинную девушку «телом для согревания постели». Отношение соответственное: гость может замучить девушку насмерть, если ему взбредет такой каприз, а утром хозяин лишь заботливо поинтересуется, получил ли гость должное удовольствие.

Мне составило большого труда сдержаться, мои губы предательски дрогнули при последних откровениях Забровского. Но, приложив максимум усилий, я продолжил слушать с непроницаемым выражением лица.

– Эллина оказалась очень милой и послушной девушкой, – с выражением легкого смущения поделился Забровский. – Плюс ко всему она подарила мне невинность.

Глядя на смущенное лицо мага, я невольно хмыкнул. Откуда в черном маге, пусть бывшем, столько детской доверчивости? Да любой мало-мальски грамотный целитель вернет невинность самой заезженной шлюхе за какие-то полчаса и энное вознаграждение.

Уж ему ли не знать все эти фокусы…

Забровский заметил мою скептическую реакцию и кинулся горячо защищать любимую:

– Меня не так легко провести, как может показаться! – запальчиво заявил он, словно я вслух высказал сомнение. – Я в состоянии отличить девственницу от шлюхи, мне по штату положено!

А ведь он прав. Жертвоприношение девственниц в черной магии нормальное, хоть и запрещенное законом, явление. И определять эту самую девственность магу приходится на глазок. Не будешь же валять на улице всех, кто носит юбку. А так на глазок прикинул, хвать и в карету, пока мамки-няньки не хватились. Ищи потом ветра в поле.

– Я разве спорю? – пожал я плечами. В конце концов, мне то какое дело?

Забровский вскочил, его силуэт четко выделился на фоне потемневшего окна, чародей заметался по кабинету от стола к аквариуму и обратно, продолжая говорить горячо, с надрывом.

– К большому сожалению, в тот раз я не понял, какой брильянт оставляю в том навозе! Голова была другим занята, сложный эксперимент был на грани срыва. До чего же я был глуп и слеп! Занимался такими глупостями, когда настоящее чудо находилось рядом, только руку протяни!

Так, еще немного, и он примется рвать на голове волосы.

– Но теперь вы вместе, – успокаивающе сказал я. – Значит, прозрели?

Забровский остановился, невидяще уставившись на рыбу, чьи плавники лениво колыхались за толстым стеклом.

– Да, вы правы, – ответил маг, сбавляя обороты. – Теперь мы вместе. Когда я поселился в замке, и пришло осознание, что чего-то не хватает, я вспомнил об удовольствии, полученном при той мимолетной встрече. Захотелось освежить воспоминание. Я обратился к… к коллеге, её хозяину. Если честно, он не пришел в восторг от моей просьбы, уж не знаю, почему. Предлагал на выбор других девушек, но ни у одной не оказалось жемчужно-серых глаз. Памятуя о нашей единственной, такой памятной, ночи, я настоял…

Забровский замолчал, порывисто дыша, пятерня, сверкая перстнем, взъерошила волосы, взгляд заметался с предмета на предмет, маг явно прячет от меня глаза. Ба! Да нас, не иначе, совесть мучает!

– Эллина стала моей собственностью, – хриплым шепотом продолжил он. – Она по-прежнему была мила и прекрасна, как бутон, умытый утренней росой, но, заглянув в жемчужно-серые глаза, я содрогнулся, – мучительная гримаса исказила лицо Забровского. – Понимаете, в глазах девушки появился страх затравленного зверька, ожидающего гибели. Позже я на её теле обнаружил множество тонких, почти не заметных шрамов…

Я даже присвистнул, услышав это. Раны должны быть действительно ужасными, если целителям не удалось залечить их так, чтобы не осталось шрамов. Обычно такие раны бывают смертельными.