– Итак?…

– Я стоял вон там и видел не больше вашего, – огрызнулся я. – Димеона могла бы рассказать больше, но сейчас, – я выразительно кивнул на пятно тёмной крови, растекавшейся по зелёному платью, – сейчас ей нужен врач, причём самый лучший, или я за себя не ручаюсь.

Командор смерил меня оценивающим взглядом.

– Но-но, полегче, – сказал он. – Итак…

– Это она! – раздался очередной обвиняющий возглас, и мне даже не пришлось поворачивать голову, чтобы узнать давешнего святошу. – Это она вела еретические грешные разговоры, пугала народ, возводила хулу на богов, а ещё…

Вокруг собралась уже настоящая толпа, и стражники беспокойно оглядывались по сторонам. Командир Зувр нетерпеливо кивнул, приглашая меня идти за ним, и первым двинулся в сторону боковой улицы. Я пристроился следом, так что храмовнику, оказавшемуся вдруг в хвосте процессии, ничего не осталось, кроме как припустить следом, продолжая вещать на ходу:

– Ещё она взяла посох святого Ярмилы и, применив свою нечестивую, чёрную, языческую магию…

– Вон, – сказал я.

Жрец осёкся и, сбитый с толку, озадаченно посмотрел на меня.

– Вон, вон! – уже заметнее кивнул я.

Проследив за моим взглядом, старец просветлел лицом и бросился в сторону. Подняв с земли вожделенный магический артефакт, он принялся придирчиво его осматривать, недовольно бормоча себе под нос. Зувр шёл впереди, заставляя людей расступаться, и, казалось, о чём-то думал.

– Так что с доктором? – спросил я.

– Храм не потерпит еретички в своих стенах! – старуха, орудуя клюкой с завидным проворством, проталкивалась следом за нами. – Храм вам ещё покажет!..

– Вы отвергаете милосердие? – спросил я.

– К ней – да!

– О, нет, отчего же, – вернув себе посох, старик явно повеселел и теперь даже думал, похоже, вернуть себе утраченное достоинство. – Конечно, её преступления ужасны, однако, приняв во внимание одержимость и губительное влияние языческих ритуалов, в которые она была втянута в таком юном возрасте, Совет, возможно…

Я мельком глянул на Димеону – веки её были, как и прежде, опущены, а струйка крови наконец начинала слабеть – и поспешил отказаться:

– Благодарю, но я не уверен, что мы можем вам доверять.

Лицо проповедника вытянулось. Секунду он думал, как бы получше ответить на выпад, а потом сделал постную физиономию, повернулся к Зувру и вновь принялся бормотать бесцветным тоном:

– Так вот, я говорю: подрыв традиций и устоев, принятых в городе, а также авторитета Храма, покушение на порчу реликвий святого Ярмилы…

– Нам нужна лечебница из трущоб, – глядя в высокую спину офицера, заявил я. – Есть тут такая?

Капитан остановился так резко, что я вместе с трепещущей нимфой на руках чуть не впечатался в его блестящий доспех, и повернулся ко мне.

– Господин…

– Даффи, – напомнил я.

– Господин, называющий себя Даффи, вы арестованы за пособничество в клевете, демонстрации силы, богохульных измышлениях и попытке запугать народ Кромвеля. В настоящее время вы следуете в участок до выяснения всех обстоятельств. Вопросы?

– Да, я вам говорю, это он!.. – снова раздался рядом со мной надоедливый голос, но Зувр двинул ладонью, и один из стражников поспешил встать на пути несносной старухи. – Да пропустите же, пропустите, я вам говорю!

Командир стражи по-прежнему смотрел на меня выжидательно, теребя подбородок.

– Врача, – напомнил я.

Зувр ещё раз посмотрел на меня, что-то прикинул и, наконец, кивнул.

– Следуйте за мной, – сказал он.

– Совет Храма этого не потерпит, – продолжал бубнить святоша, держась рядом с капитаном. Я почти не слушал, поскольку внимание моё было сосредоточено на губах девушки, пытавшейся что-то сказать.