– Нормально. Пройдет через пару часов, может, раньше. Кстати, спасибо за помощь. В одиночку было бы трудновато.

– Ага, – он хмыкнул. – Мне тоже.

– Дверь исчезла. Собираюсь пойти и проверить, что там.

Будь он в порядке, я не успел бы уклониться от удара. Акинак встретил пустоту, а фэйри слегка пошатнулся.

– Ты что творишь?

– Не могу позволить тебе сделать это. И не смогу остановить, пока не вижу. Придется убить.

Вот упертый баран!

Как назло, я его убивать совсем не хотел. Даже если забыть, что был ему должен за помощь. Фэйри оказался отличным напарником, да и просто жаль терять такого мечника.

Я вообще не люблю убивать, пусть в это и нелегко поверить, если вспомнить, сколько крови на моих руках.

– Это глупо. Остановись! – Сгусток огня в нескольких дюймах от его лица заставил противника замереть.

– Так-то лучше. Я мог бы оглушить тебя, но не хочу унижать. Поэтому просто положи оружие и выслушай меня.

Фэйри опустил акинаки. На лице его не было ни гнева, ни растерянности. Вот же хладнокровная бестия!

– Не знаю, за кого ты и твой князь приняли меня, но я здесь впервые. И не для ритуалов во славу Черной.

– Тогда кто ты и зачем ты здесь?

– Просто вольный искатель приключений и всяких магических штучек. Встретил в дневниках де Бриена упоминание, что он когда-то давно развлекался в гробнице Ипполита и оставил там свои записи вместе с одним занятным артефактом. Клянусь, я понятия не имел, что у князя до сих пор проблема со служителями Чиннамасты!

Он молчал, всматриваясь в меня невидящими глазами. Словно пытался на слух определить степень моей искренности.

– Почему ты сразу не пошел к князю?

Я даже улыбнулся такой наивности:

– А что – ваш князь привечает расхитителей гробниц?! Вот ведь незадача, я и не знал. Думал, начнутся обвинения в воровстве.

– А ты не считаешь себя вором?

– Нет. Тайник и его содержимое не принадлежит князю, наследников у де Бриена не осталось, а мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы раскопать эти сведения. Не понимаю, на каком основании я должен отдавать свою добычу.

Он еще колебался:

– Как ты узнал, что у нас есть проблемы со служителями Черной? Я ничего не говорил.

– Ну, здесь элементарно. Князь не послал бы своего лучшего воина – ты ведь лучший, не так ли? – если б речь шла о просто заброшенной гробнице. Да и дверца эта… будь я проклят, если на ней не свежие чары. Не более пары месяцев. Только странно, с чего эти ублюдки резвятся у вас, если Черная мертва уже почти четыре столетия.

Фэйри тяжело сел на пол:

– Это началось недавно. Стали пропадать люди. И… не только люди. Мои собратья и разумные вули. Потом пришли гриски. Много. Очень много. Мы зачищаем улицы каждую ночь, но их не становится меньше. В городе трудно дышать. Ты видел наемников?

– Их трудно не заметить.

– Люди тоже что-то чувствуют. По-своему. Это выльется в резню или войну.

Я кивнул, забыв, что он не сможет этого увидеть.

– Умерло очень много… наших. А месяц назад все прекратилось. Мы не сразу вышли на святилище Черной. Князь приказал не трогать дверь, но следить за незнакомцами, которые отираются рядом.

– И тут приезжаю я. Понятно, почему Тальпус стукнул князю. Кстати, где этот маленький засранец?

Вуль не сбежал, как я сперва подумал. Тушка, похожая на сдувшийся шарик, лежала у стены рядом с выходом. Один из фантомов просто походя раскроил ему череп. Фэйри поднялся и, пошатываясь, пошел на звук моего голоса. Положил руку на выпуклые глаза и зашептал прощальное обращение к Скорбящей и Проводнику.

– Он был трусоват. И не очень умен. Но он был хорошим другом, – сообщил мне воин. В голосе его звучала неподдельная печаль.