– Почему с таким отставанием по времени, Палыч?

– Так сначала их искали на квартирах, потом по телефонам, они все оказались сразу же отключены. Да и не подготовлено оказалось ничего, все же Рождество на дворе. Никто и не собирался проводить операцию, хотели просто забрать Лекаря из центра и оставить у нас в комитете, – называет полковник по-старому свое место работы. – Чтобы работать с ним на следующий день.

– Это же только на него была установка задержать, не на его близнеца, который ничем таким не привлек к себе внимания и спокойно жил себе по своим же документам. Что именно Лекарь занимается сильно непонятными вещами и живет явно по чужим документам. Однако, когда оперативники были оглушены и лишились телефонов, они сразу подняли тревогу, когда очнулись, с телефона в медцентре. Правда подозреваемому удалось все равно скрыться. После отработки всех адресов машина с моими людьми отправилась в коттедж родителей, где и было установлено, что их сын приехал семь часов назад, собрал приготовленные в своей комнате вещи, забрал два карабина и ушел куда-то по дороге. На улице уже было темно, поэтому две пары наших людей отправились преследовать их на снегоходах, зная, что беглецы ушли на лыжах. Был обнаружен свежий лыжный съезд с дороги, по нему наши доехали до берега реки, где двое из первого снегохода были внезапно выбиты из сознания хорошо замаскировавшимся в сугробе одним из братьев Протасовых. Бил он их какой-то дубиной, которую нашли на месте преступления.

– Прыгнул из сугроба и оглушил твоих людей? Они что, совсем работать разучились?

– Товарищ генерал-лейтенант, для этого тоже есть объяснение. Протасов, непонятно какой из них правда, оказался в белом горнолыжном костюме, двигается с необыкновенной скоростью и бьет с необъяснимой силой. Однако это совсем не главное…

– Ну-ну, попробуй обосновать! – усмехается Виктор Степанович.

– Двое на втором снегоходе рассмотрели при свете фары случившееся с первым снегоходом, лежащие тела своих и успели передать группе поддержки, которая проводила дальнейший обыск в коттедже Протасовых, сведения о случившемся. После этого тоже подверглись нападению, участковый был сразу выбит из сознания этим же дрыном. Зато наш человек успел отскочить, достать пистолет и произвести выстрел в ногу нападавшего. Все как положено. Нападавший был в очках ночного видения и на попадание в ногу никак не отреагировал, мгновенно оказавшись на расстоянии удара от капитана Боширова.

– Значит, он промазал!

– Возможно, зато потом, растерявшись от такого, он произвел еще два выстрела. Он никогда не промахивался за всю службу в нашей структуре. Как показал сам сначала – что стрелял снова в ногу, его напарник, старший лейтенант Петров, доложил в закрытом рапорте, что видел вспышки из дула пистолета, направленные в грудь нападавшему Протасову. Группа поддержки расслышала тоже три выстрела всего. После серьезного разговора капитан признался, что в панике от неуязвимости противника выстелил ему точно в грудь два раза с расстояния два метра и не мог промахнуться никак.

– И что случилось дальше? – с блестящими от любопытства глазами спросил Второй.

– Дальше Протасов остался на ногах и выбил его из сознания очень сильным ударом по голове.

– Это как так? Он что, в хорошем бронике был? А в ногу капитан промазал? – недоумевает Первый.

– Возможно, что и был. Однако даже так он не мог остаться на ногах, точно улетел бы в сторону от останавливающего действия тяжелых путь из "Грача". Только все равно остался стоять и принялся сразу же вязать руки сначала нашим операм, потом остальным. Веревки из синтетического капрона у него были уже припасены, так что он справился с этим делом за пару минут. Старший лейтенант уже пришел в себя в этот момент, пытался сильным ударом подбить колено приблизившегося к нему Протасова. Однако не смог до него дотянуться в контакт. Какая-то сила помешала ему приложиться по колену одного из близнецов, а тот снова ударил его по голове. Что самое интересное – уже не рукой или тем дрыном, просто воздухом, как хорошо рассмотрел Петров.