– Почему глупости? – обиделась девушка, – Он самый сильный, красивый и смелый мужчина. Конечно, он сможет меня защитить.

– В этом-то я как раз не сомневаюсь.

– Ты думаешь, мне не хватит духу признаться ему в любви? – возмутилась Ари.

Оля кивнула, а Лёха, как всегда, её поддержал:

– Да, ты слюни на него пускаешь с сентября…

– Но я теперь совершеннолетняя, и он может ответить мне взаимностью, не боясь оказаться за решёткой. Так что на новогоднем балу признаюсь! – решила именинница.

Друзья переглянулись и многозначительно выдали:

– Ну, да, ну, да…

Вечер прошёл прекрасно, в восемь к ребятам присоединилась Светик. Она с облегчением расплела свои тяжёлые чёрные кудри после работы на кухне, подарила Арине классную пижаму с зайчатами, удивив всех совпадением:

– Почему зайцы? Я похожа на кролика?

Друзья рассмеялись и хором ответили:

– Да, такая же трусиха!

Они пили чай с тортом, подтрунивали друг над другом, строили предположения, куда их направят работать в будущем. Каждый из них мечтал стать шпионом. Ездить по миру и узнавать чужие тайны  – дело не пыльное и захватывающее. А вот остаться работать в структуре, вычислять новых одарённых никто не хотел. Весь вечер они много смеялись, будто хотели насмеяться в последний раз.

Арина ненавидела лыжи. Они тяжёлые, длинные, для них обязательно нужны уродливые ботинки. А ещё и палки есть! Всё это негабаритное обмундирование нужно таскать, а оно рассыпается из рук. Ради чего? Чтобы потом пыхтеть среди запорошенных ёлок, пытаясь передвигать их параллельно, а они ведь, как назло, любят скрещиваться, чтобы горе-спортсменке было видно, куда падать носом!

Обычно, когда на уроках физкультуры дело доходило до лыж, у девушки случались резкие приступы отравлений и головных болей. Но ради Тимура Георгиевича она нацепила на себя эти предметы пыток и встала на старт ежегодного марафона по лесу. К подготовке из студентов шпионов подходили со всей ответственностью. Их учили ориентироваться на местности без специальных средств и передвигаться на всём, на чём только можно.

У марафонцев забрали мобильные телефоны, и это было вполне безопасно, ведь над академией по периметру около десяти километров всегда действовал энергетический купол, который отпугивал хищников и людей. Подходя к его границе, они чувствовали себя всё хуже и хуже, поэтому инстинктивно поворачивали прочь.

Любимый Ариной солнечный физрук осмотрел ее стройную фигурку в синем комбинезоне, провёл рукой по девичьим рукам, в которых она уже судорожно сжимала палки. Это было так волнующе.

– Правильно палки держишь, молодец! – похвалил Тимурчик и улыбнулся своей обаятельной улыбкой.

Ари давно заметила, он только ее поглаживает. То по спине, когда неправильно делала упражнения, то по голове – в знак одобрения, а однажды встал сзади, полностью обволок своим телом ее и показывал правильную стойку для закидывания мяча в баскетбольное кольцо. У девушки тогда так стучало сердце от счастья, волнения и возбуждения, что она не услышала из его речи ни слова, но подчинилась его движениям, и у нее все получилось.

Именно тогда она убедилась, что нравится ему.

Даже через плотный зимний комбинезон Арина почувствовала, какие чуткие у него руки. Эти физические контакты были необходимы ей, как воздух. Они окрыляли, вдохновляя даже на лыжный марафон. Пройти десять километров по заснеженному лесу? Легко!

Правда, через полчаса мучений Ари решила, что, пожалуй, погорячилась. За лыжи Тимур Георгиевич должен был, как минимум, поцеловать ее! Она давно отстала от остальных и кое-как передвигала лыжи из чистого упрямства, ей уже хотелось развоплотить их, сделать так, чтобы они рассыпались на атомы, лишь бы больше не видеть. Мысль об этом все назойливее крутилась в моей голове, и когда она уже нащупала своим даром каждый атом в их структуре, до ее слуха донесся легкий стон. Ари прислушалась. Где-то рядом кто-то ругнулся. Голос был знакомым, юношеским.