В последние недели повитуха и Марица встречались почти каждый день, и тетушка Жужи обратила внимание на то, что Марица вела себя несколько странно. Однажды та чуть не упала в обморок после того, как повитуха на ее глазах дала Шандору-младшему очередную порцию своего зелья. Кроме того, теперь всякий раз, когда они обсуждали план дальнейших действий, голос Марицы выдавал ее волнение.

Повитуха подняла крышку кастрюли, и по кухне разнесся горький запах эрзац-кофе, приготовленного из моркови и репы. Тетушка Жужи аккуратно налила кофе в финджу. Затем она отмерила из своего флакона в белой бумаге две чайные ложки настойки, поскольку у Марицы запас зелья уже окончился, и добавила отмеренную порцию в кофе, сопроводив это фразой:

– Я отдаю тебе это за пятьдесят крон.

С момента приема первой дозы отравы прошло уже несколько недель. И повитухе, и Марице казалось просто невероятным, что мальчик все еще был жив.

Ненастная осенняя погода на несколько дней улучшилась, и некоторые мужчины в деревне решили воспользоваться погожими деньками, чтобы, забравшись на свои крыши, залатать там дыры и поправить слой соломы. Завершив работу, они посидели еще некоторое время наверху, присев на корточки и молча осматриваясь. Им было занятно понаблюдать со своей выгодной позиции и за происходящим в соседнем дворе, и за движением на улице. Они могли видеть румынских солдат, вышедших на патрулирование и рыскающих, как хищники, по путанице деревенских закоулков. Как это ни удивительно, но румыны практически не встречали на своем пути дворняг, поскольку те научились держаться от них на безопасном расстоянии.

Марица почувствовала облегчение, когда в эти дни выглянуло солнце. Как только немного потеплело, она переместила Шандора-младшего из дома наружу, поставив его кровать в боковом дворике. Она укрыла сына несколькими одеялами, и тот недвижимо лежал под ними, напоминая ей раненое животное. Марица подтащила поближе скамейку и, устроившись рядом с кроватью Шандора-младшего, подставила лицо солнцу и закрыла глаза. Она ощущала на своей коже солнечное тепло и наслаждалась им. Марица была вынуждена проводить все свои дни в темной, вонючей комнате вместе со своим сыном и чувствовала, что это помещение стало угнетать ее ничуть не меньше, чем неприятельская армия, расквартированная в ее доме. Когда она ощущала на себе бдительные взгляды румынских офицеров, ей начинало казаться, что она оказалась в ловушке. Солнечный, погожий денек и прогулка на свежем воздухе были для нее долгожданной передышкой.

За эти дни Марица в полной мере познала, что такое долг. Она относила в комнату Шандора-младшего подносы с едой и старые журналы, которые ей предлагали в погребке «Круг чтения», она доставала для сына различные мази и припарки. Когда его друзья появлялись в дверях ее дома, она сообщала им, что Шандор-младший слишком болен, чтобы принимать посетителей. Тетушка Жужи часто сидела с ней в комнате ее сына, и они вместе промывали стены и пол уксусом, чтобы продезинфицировать помещение и избавить его от неприятного запаха.

Сон у Шандора-младшего был весьма беспокойным, и именно в это время Марица внимательно присматривалась и чутко прислушивалась к своему сыну. Она осторожно, словно привидение, наклонялась над ним, никогда, однако, не прикасаясь к нему. Она отмечала бледность его кожи. Она придвигала поближе лампу, чтобы при ее свете рассмотреть его волосы, которые становились все более ломкими. После этого она отстранилась, не переставая следить за его дыханием – и ожидая, когда оно прервется.