В его голосе звучала искренняя обида.

– А они, когда узнали, вообще меня слушать не захотели. Хотя я на них пять лет пахал верой и правдой. И прибыли, в общей сложности, банку принес под миллион. Ну, да. Сейчас сделал убыток. Но я же профессионал! Дали бы шанс, отыграл бы помаленьку все, что потратил. Но они…

Вася запнулся.

– Что? – тихо спросила Алла.

Муж взглянул жалобно:

– Председатель правления – сам Резо Кахиани! – на ковер меня вызвал. Расписку заставил дать. На двести пятьдесят тысяч долларов. Я подписал. Что мне оставалось?!

Он робко обнял ее:

– Аля, если меня не станет, – они тебя трогать не будут. Не звери же! А в суд пусть подают. Жилье у вас с Настькой единственное, на улицу никто не выгонит. Страховку за меня, опять же, получите…

– Вася, ты забыл одну простую вещь, – устало произнесла она. – За самоубийц страховку не выплачивают.

– Алка, ну что мне еще-то делать?! – отчаянно выкрикнул он. – Да, сглупил. Но я – клянусь тебе! – был настолько уверен! «Парсеку» действительно хотели дать серьезный госзаказ. В последний момент все переигралось.

– Васька. Ты не должен был рисковать деньгами банка, – тяжело вздохнула она.

И увидела перед собой – не мужчину, обиженного ребенка. Надул губы, потупился:

– Да банк бы – если бы все пошло, как должно было! – лезгинку от счастья бы танцевал! Озолотил бы меня! Я как лучше хотел.

– Слушай, Кузовлев, сколько тебе лет? – поморщилась Алла.

Всегда считала мужа защитой, опорой. А сегодня будто пелена упала с глаз. «Хотел, как лучше!» Что за детство…

– Где ты всю ночь был? – сухо поинтересовалась она.

– Пил, – опустил голову Василий. – В лотерейный клуб зачем-то потащился.

Поспешно добавил:

– Но ты не волнуйся, я с ума не сходил. Я там пару тысяч рублей оставил, не больше.

– А позвонить?

– Алка, ну что бы я сказал?! Поздравляю вас, девочки, с первым сентября, я только что проиграл нашу квартиру?

– Мы с тобой когда-то клялись… – печально улыбнулась она, – не перед алтарем, правда, но перед друг другом… что вместе будем переживать и горе, и радость. А ты! Сбежал, напился… Настя тебя вчера так ждала!

Он взглянул удивленно:

– Алька! Ты меня только за это осуждаешь?!

Алла обняла его, пригладила встрепанные бессонной ночью и ветром волосы, произнесла твердо:

– Ты сильный, Кузовлев. Ты обязательно со всем справишься. А я тебе, чем смогу, помогу.

Идея, что пришла Але в голову, наверно, была дикой. Безумной, неправильной, отчаянно глупой. Но тем не менее как вонзилась острой иголкой в мозг, так и мешала, раздражала, манила…

Что, если предложить Верке выносить для нее малыша?

…Вера Бородулина, институтская подруга, билась за ребенка уже много лет. Обследовалась, лечилась. Прошла через ЭКО – неудачно. Для следующей попытки врачи настояли взять суррогатную мать. И поначалу все шло замечательно: эмбрион прижился, беременность протекала прекрасно. А когда малыш уже стал шевелиться, у суррогатной матери случился выкидыш.

Вера страдала отчаянно. Тем более что вскоре выяснилось: женщина, которой она доверила свое дитя, была инфицирована редким заболеванием, венерическим лимфогранулематозом. Прекрасно знала, что беременеть ей нельзя, но тем не менее беспечно предлагала свои услуги.

«Как я не разглядела, что она за человек?!» – терзала себя Вера.

Аля утешала ее, как могла. И даже, когда подруга собралась предпринять очередную попытку, вызвалась ей помочь. Они теперь вместе встречались с кандидатками в суррогатные мамы. Вера вела переговоры, Аля – внимательно наблюдала за женщинами. И очень расстраивалась. Ни единой, на ее взгляд, кому можно было бы довериться безоговорочно. Одна – очевидно курит, хотя и не признается. Другая – вся какая-то грязная, дурно пахнущая. Третья одета прилично, говорит с претензией на образованность, но лживая насквозь.