– Чудеса, да и только! – говорит наконец дядя Берглунд. – Но горошины там нет как нет!

– Конечно же нет! – говорит Лисабет. – Она же выскочила, когда мы подрались с Маттис, раз – и нету!

В этот вечер Мадикен и Лисабет никак не могут уснуть. За день столько всего случилось, и обо всём надо поговорить, лёжа в постели!

Конечно, им немножко попало, когда они вернулись домой, но не так чтобы слишком. Мама была рада, что они не совсем заблудились и в конце концов нашлись, а папа только и сказал:

– Сейчас мы девочек быстренько в щёчку чмок, потом надаём шлёпок, и сразу в постель и спать!

На самом деле девочек только почмокали и уложили в постель без всяких шлёпок, а вот спать у них никак не получается, хотя лампа в детской давно уже погашена.

– Можно я приду к тебе в кроватку? – спрашивает Лисабет.

– Иди. Только смотри осторожно! Не задень меня по носу, – говорит Мадикен.

Лисабет обещает лезть осторожно и крадучись перебегает из своей кроватки к Мадикен.

– Можно я лягу головой тебе на плечо? – спрашивает она.

– Можно, – разрешает Мадикен.

Она любит, когда Лисабет кладёт головку ей на плечо. Тогда ей кажется, что она совсем большая, а Лисабет очень маленькая, и от этого у неё теплеет на душе.

– Надо бы этой Маттис дать по мордасам, – говорит Лисабет, которая сегодня усвоила несколько новых слов.

– И Мии тоже надо бы дать по мордасам, – говорит Мадикен.

– Каттегоритчески! – говорит Лисабет. – А что, она и в школе такая же дурочка?

– Да вроде того, – говорит Мадикен. – Почти совсем дурочка дурочкой. Можешь себе представить, что она один раз сказала, когда учительница спрашивала нас по Библии?

Нет, Лисабет не может себе представить.

– Понимаешь, там было про то, как Бог создал первых людей. Это было в Эдемском саду. И вот, значит, Мию вызвали рассказать, как он это сделал. Так знаешь, что она сказала?

Нет, Лисабет совсем не знает.

– Она и говорит: «Бог навёл на человека крепкий сон, а потом взял ведро и создал женщину»[5].

– А разве не так? – спрашивает Лисабет.

– Ну, знаешь! Ты точно такая же дурочка, как Мия. Он вовсе не ведро взял!

– А что же он тогда взял? – спрашивает Лисабет.

– Да ребро же!

– А откуда он взял ребро? – допытывается Лисабет.

– Ну почём я знаю! Так написано в Библии. Там же в саду было много зверей, вот он и взял ребро у кого-нибудь!

– А как же тогда зверь? – спрашивает Лисабет.

– Ну почём я знаю! В Библии об этом ничего не сказано.

Лисабет задумалась над этой историей, а подумав, сказала:

– Надо дать этой Мии по мордасам!.. Выдумала тоже – ведро! Вот уж дурочка!

И девочки дружно решили, что Мия – дурочка. Но тут вдруг Мадикен вспоминает, какое страшное слово сказала Мия. И Мадикен приходит в совершенное отчаяние. Мадикен, конечно, согласна, что Мия заслужила получить по мордасам. Но какой ужас, что ей суждено попасть в ад! И всё из-за того, что Лисабет запихала в нос горошину! В сущности, во всём виновата горошина. Иначе они с Лисабет не пошли бы в гости к Линус Иде, и не было бы никакой драки, и Мия не сказала бы такого ужасного слова. Когда Мадикен растолковала сестре, что к чему, та заойкала: «Ой-ой-ой!»

Поражённые ужасом, девочки притихли. Обе не знают, как тут быть и как помочь такому горю.

– Давай попросим за Мию прощения у Бога, – говорит Мадикен. – Может быть, это поможет. Сама она вряд ли догадается…

Мадикен и Лисабет складывают руки для молитвы – надо же как-то спасать Мию!

– Милый Боженька, прости на этот раз Мию! Прости её, пожалуйста!

А Мадикен добавляет:

– Милый Боженька, она ведь, может быть, не нарочно так сказала. А впрочем, по-моему, она и не говорила «чёртова кукла»… Вообще-то она, кажется, сказала «чёрная кукла».