Я поднялась на ноги и обратила ласковый взор на седую женщину.

– Благодарю вас от всего сердца, сударыня, за то, что приютили мою дочь.

– Что вы! Элиза такая замечательная девочка, а у меня никогда не было детей. Мне она в радость.

– Я понимаю, – кивнула я и добавила. – Мне с вами не расплатиться за ваше добро.

– Это пустое, – отмахнулась женщина.

– Почему же не расплатиться? – тут же вмешался Муранов и достал из кителя небольшой мешочек с деньгами. Достал пять луидоров и протянул женщине. – Возьмите, мы очень благодарны вам за Элизу.

Я пораженно уставилась на капитана, не понимая, зачем он все это делает? Пытается показаться хорошим? Или же действительно делает это по зову души.

– Не надо, я не возьму, – замотала головой графиня.

– Берите-берите. Вы бедно живете, вам пригодятся, – сказала я. Взяв с ладони Анатолия деньги и протянув их графине. Она поблагодарила и взяла луидоры. Я же велела: – Элиза, собирайся быстрее, бы спешим.

– Я готова, мамочка! У меня же ничего нет. Только твоя сума. Сейчас ее принесу!

Дом Черной графини мы покинули спустя пять минут. Напоследок я тихо на ухо шепнула ей, что если у нее будут проблемы, она может приехать ко мне в Россию. Назвала имя своего отца и свое новое. Мария Ивановна Абрикосова. Вообще, мы расстались с этой милой женщиной в самых добрых чувствах друг к другу.

– Думаю, сейчас отправимся на постоялый двор, – заявил властно Анатолий, когда мы сели в нанятую им карету. – Помоетесь, поедите, отдохнете. Еще бы справить вам новую одежду. Как я понял, у вас из вещей только эта сума?

– Да, – кивнула я смущенно. – Нас недавно выгнали из дома господина Лорье. Он был моим любовником. И у нас с Элизой совсем нет денег.

– Понятно, – сказал он, помрачнев.

– Вы осуждаете меня?

– Я? Кто я такой, чтобы осуждать вас, Мария? Я лишь приехал помочь вам по просьбе вашего батюшки. И ваша личная жизнь меня не касается.

– Все верно. Потому едем мыться и обедать, капитан, как вы и обещали.

Анатолий снял для нас троих две комнаты. Одну для себя, вторую, более просторную, для нас с Элизой.

Однако мы почти час искали постоялый двор с ванной или баней, объезжая все заведения подобного рода в городке. Бани и ванные не пользовались спросом у местной аристократии, ведь они вообще не мылись. Мыльни владельцы постоялых дворов держали только для приезжих иностранцев: османов и русских.

Уже через два часа я нежилась в небольшой ванной в мыльной комнате на первом этаже постоялого двора.

Элиза, уже вымытая и завернутая в полотенце, сидела на деревянной лавке и с интересом разглядывала меня. Час назад Анатолий заказал нам обед из трактира, который принесли в наши комнаты. И теперь, сытые и довольные, мы с дочкой принимали водные процедуры.

– Тебе не жарко, мамочка?

– Совсем нет, детка, – замотала я головой, нежась в теплой сидячей ванне. – Как же прекрасно смыть всю грязь после той зловонной темницы.

– А мы точно не умрём оттого, что мылись с этим вонючим мылом?

– Нет, Элиза. Мыло убивает всех микробов и делает кожу чистой и красивой. Если постоянно мыться, детка, ты будешь здорова. И мыло совсем не вонючее, оно просто сильно пахнет лавандой.

Девочка понятливо закивала. Я же снова закрыла глаза, думая, что уже пора вылезать. Хотелось уже прилечь на нормальную постель.

– Мамочка, а этот военный, он твой новый любовник? – спросила вдруг Элиза, и я резко открыла глаза.

– Кончено же, нет, Элиза! С чего ты это выдумала?

– Он нас кормит. И комнату такую красивую нам отдал. Прямо как господин Лорье, у которого мы раньше жили.

Пришлось объяснить девочке, что он просто заботиться о нас по поручению моего отца, к которому мы скоро поедем.