Довольный приятным обществом Мартин сновал туда-сюда по руке мадам Пэн, как по мостику. Он обнюхивал кукол, миниатюрный фарфоровый сервиз, помады, тюбики, кремы и пудреницы. Кукольное чаепитие не входило в его героические планы, но он мог кое-что разведать для мадам Пэн, это был долг спасенного крыса.

– Он хорошо себя ведет, – похвалила Мартина Надя, начесывая волосы мадам изо всех сил.

– Мне тоже так кажется, – морщилась от боли мадам.

Она была рада, что крысеныш ничем не опозорил ее. Он все время находился рядом, то отбегая на небольшое расстояние, то снова подбегая к руке.

– Он прямо совсем ручной. И кусаться не хочет! – продолжала Надя.

Вооружившись красной помадой, Надя приступила к самому ответственному делу для женщины.

– Будете как фея Свинкс! Только без крыльев, – пообещала она. – Закройте рот!

Мадам Пэн послушалась, а вот у Наденьки рот не закрывался.

– Посмотрите, кто перед вами сидит! Это мой помощник – заяц-красавец!

Мадам посмотрела. Заяц был, видимо, постоянным клиентом Наденьки. Он серьезно смотрел на мадам Пэн огромными глазами, над которыми блестели фиолетово-зеленые тени. Щеки у зайца были такие, какие полагалось иметь красавцам: чрезвычайно румяные.

В квартире хлопнула дверь. Девочка испуганно бросила помаду на пол и выбежала в коридор.

Мадам Пэн в панике стала искать салфетки, чтобы стереть липкую массу с губ.

Из рукава что-то посыпалось. Оказалось, что Мартин хорошо поработал. Все это время он таскал блестяшки, пайетки, бумажки и складывал это добро в надежное место – рукав мадам Пэн.

– Что ты тут насовал? – удивилась мадам, выгребая крысиные драгоценности на стол.

Мартин заволновался. Он заметался возле руки, посверкивая глазами.

– Тебе они очень нужны? – спросила мадам Пэн.

Стоя на задних лапах, Мартин прижал передние к груди.

Мадам Пэн вздохнула и неловко сгребла все, что высыпалось из рукава, в ладонь. Потом завернула эту кучку в обрывок бумажки и снова сунула в рукав. Теперь она была сообщницей четвероногого преступника. Другим рукавом она хотела стереть помаду, но не успела.

В комнату вошел тот самый подросток, который был так неравнодушен к ее двери.

– Надька, ты опять играешь в моей комнате? Что ты натворила? Быстро убирай свою ерунду. Не то я выкину все в окно! – с ходу пригрозил он и схватил за уши зайца-красавца.

Похоже, мальчик намеревался выполнить угрозу, но застыл на месте.

Сначала он уставился на крысу, которая сидела на плече у мадам Пэн. Он не мог совместить в своей голове этих двух существ: «Англичанка и крыса. Крыса и англичанка». По правде, он сам давно мечтал завести крысу, пострашнее и позубастей, но мама развопилась… то есть категорически была против. Потом он медленно перевел взгляд на соседку. Явно испугался. Потом он стал страшно хохотать, да просто ржать как сумасшедший и тыкать в нее пальцем.

Мадам Пэн, раз уж ей не удалось стереть следы макияжа, приосанилась и гордо взглянула на мальчика:

– Ты не бойся, я не к твоей маме заходила.

Он умолк и выжидающе, исподлобья уставился на нее.

– Мы с твоей сестренкой решили поиграть в салон. Мне идет? – повела она бровью, совершенно не представляя, как сейчас выглядит.

– Нет. Вы похожи на чокнутого клоуна. На старого чокнутого клоуна, – подчеркнул он и вдруг почти проорал: – Старым ничего не идет!

Гоша раскрутил зайца за уши и бросил в коридор так, что тот шмякнулся об стенку. Наденька с докторским чемоданчиком в руке подошла к зайцу, подняла, погладила и унесла на лечение.

Мадам Пэн с достоинством встала и степенно поплыла из комнаты, стараясь придерживать рукав с крысиными ценностями. Причины агрессии соседа так и не выяснились.