И это было последнее крупное приобретение Полуянова-младшего перед тем, как крякнулся банк.

В недостроенный дом сын наезжал нечасто, а женщин вообще ни разу не приводил, поэтому, узнав, что будет гостья, возбужденный Авдей Тимофеевич накрыл изобильный – по его разумению – стол.

– Все свое едим, чистенькое, без пестицидов, а главное – бесплатно! – угощает он Людмилу доморощенной сельхозпродукцией.

– Ага, бесплатно, – шепчет Алексей, когда отче отходит нарвать редиски. – На деньги, закопанные на папином огороде, мы могли бы кормиться с рынка лет пятьдесят.

Миладиновой легко на душе, она не сводит глаз с Алексея, облокачивается на его плечо, кладет ладонь ему на колено. И еще демонстративно кокетничает с папой, который с удовольствием ей подыгрывает.

– Не заводи батюшку, – смеется Алексей. – В порыве страсти он опасен.

– Неужели? Есть свидетели?

– Даже более того – участницы!

После обеда Авдей Тимофеевич собирается порыбачить, Людмила напрашивается с ним. К вечеру начинается ливень, и насквозь промокшие рыбаки бегут домой со своим мелким уловом. Полуяновы закутывают гостью в сухое одеяло, дают горячий чай и укладывают в комнату с кроватью – назвать ее спальней было бы преувеличением.

За полночь Людмила просыпается. Из-за хлипкой стенки доносится разговор.

– Так все-таки что у тебя с ней? – это голос папы.

– С ней у меня хорошие предчувствия. Пока это все.

– Такую женщину нельзя упустить. Она в курсе твоей истории?

– Ты о банке? Да, в курсе. Она тоже пострадавшая сторона.

– Обманутая вкладчица?

– Как сказать. Скорее, обманувшая. Шучу, проехали. В общем, мы с ней товарищи по несчастью. А общие несчастья сближают.

Отец уходит в свой вагончик. В доме наступает тишина. Алексей ворочается на раскладушке. В лунном свете возникает Людмила, завернувшаяся в одеяло.

– Рыбачка, ты почему не спишь?

– Да вот думаю. Несчастья сближают – а как именно?

Алексей встает с раскладушки. Людмила обнимает его. Одеяло падает на пол.

Ну, вот и дождались мы с вами любовной сцены. Кто только и как только ее не снимал! Можно было бы без проблем сложить ее из лучших кадров мирового кино, как складывали мы образы героев, но хочется чего-то своеобычного. К примеру, вообще обойтись без описания эротических ласк и всего такого прочего. В конце концов, самый сексуальный женский наряд – закрытое черное платье в пол. Все остальное домыслите самостоятельно.

А что касается Людмилы и Алексея, то они понимают страхи друг друга. Он боится мужского фиаско, случающегося после долгого простоя. Она боится разочаровать его, обнажившись. Поэтому они долго стоят посреди пустого полудома, обнявшись и впуская друг в друга тепло. Порадуемся за них; право же, они это заслужили.

С глазами, полными солнечных лучей, Людмила впархивает в салон. Улыбаясь преображению маникюрши, парикмахер Акоп Саркисович сообщает, что ее спрашивал какой-то плохо подстриженный и вообще довольно противный тип, да вон он на скамейке сидит. Ничего себе встреча: полковник Вострышев, в былые времена шеф службы безопасности банка. Он передает Людмиле номер, по которому ее просят позвонить. Это телефон Юлиана Юрьевича Сокольского. Людмила наотрез отказывается и просит Вострышева больше ее не беспокоить. Но душевное равновесие, обретенное всего несколько дней назад, нарушено.

На следующий день на ее рабочем столике лежит конверт. В нем авиабилет до Вены на завтра и обратный билет с открытой датой, а также бронь отеля. Людмила на распутье. Ее пугает возврат к прошлому, но интуиция подсказывает лететь. Хотя бы для того, чтобы плюнуть в лицо подставившему ее человеку, некогда близкому и дорогому. Она звонит Алексею и сообщает, что улетает на трехдневные курсы – осваивать новейшую маникюрную технологию.