Девица покосилась на запечатанный чемоданчик с палетками-баночками и пробормотала:

– Заплетай косы.

Режиссер Роза, женщина лет сорока, с порога начала хвалить все, что видела:

– Какая милая квартира! Обставлена с большим вкусом, ничего лишнего… Ах, необычайно удобная кухня, все под рукой… У нас сегодня по плану сцена: Родион приходит из института, сестра подает ему обед.

– Она мне в суп ядовитой слюной плюнет, – буркнул парень.

– Прости, милый, ты что-то сказал? – не расслышала Роза.

Антонина, которая, в отличие от нее, разобрала фразу сына, округлила глаза. А Родион изобразил счастливую улыбку:

– Если Настя просто супец из кастрюли в тарелку нальет, это неинтересно, никакой движухи. И те, кто фильм смотреть будет, подумают: «Бедная у них мама – готовит, стирает, квартиру убирает, а дочь, лошадь здоровенная, только и умеет суп в тарелку плескать». А вот если Настя сама первое сварит, получится супер.

– Отличная идея! – восхитилась Роза. – Лично мне сцена «девочка с половником» тоже не особенно нравилась. Родион, ты гений! Но я предлагаю расширить сцену: Кирилл с Антониной приходят с работы, ты прибегаешь из института, а в прихожей вас встречает Настя со словами: «Я заждалась! Скорей мойте руки и за стол, я приготовила на ужин…» – Роза повернулась к девочке: – Какое у тебя коронное блюдо?

Настя опешила:

– Чего?

– Что тебе лучше всего удается? – уточнила режиссер. – Мы отснимем процесс, камера проследит, как ты готовишь. Бегущей строкой дадим рецепт, это всегда привлекает зрителей.

Школьница замерла.

– Подумай, дорогая, не торопись, – улыбнулась Роза.

– Лучше всего моя сестра кипятит воду, – чуть слышно пробурчал Родион. – А потом, если кипяток остается, ставит его в холодильник, чтобы к утру не испортился.

– Макароны! – нашла выход из неловкой ситуации хозяйка дома. – Настенька прекрасно варит спагетти. Мы их обожаем, и они недорогие. Естественно, используем только российские, итальянские нам не по карману, потому что каждую свободную копейку мы вкладываем в возведение Дома Души. Настюша потом посыпает пасту тертым пошехонским сыром, и получается восхитительно. Правда, доченька?

Настя поджала губы, сдвинула брови, уперла руки в боки… Но тут я тихо кашлянула, и девочка вздрогнула. Она вспомнила про замечательный косметический набор и растянула губы в улыбке:

– Конечно, мамочка. Обожаю макароны варить.

Родион приоткрыл рот, на лице Антонины на мгновение появилось выражение откровенного изумления, а Кирилл, до сих пор хранивший молчание, спросил:

– Может, начнем?

– Да, да, приступим, – засуетилась Роза. – Саша, Дима, ставьте камеры на кухне… Настенька, надень свой фартучек…

Девочка растерянно оглянулась на мать:

– У меня его нет.

– Понимаю, у вас общие фартуки, – сказала режиссер. – Значит, бери любой.

Повисло секундное молчание.

– Мы не пользуемся передниками, – защебетала Антонина, – они нам не нравятся.

– Не боитесь запачкать одежду, например, мукой? – удивилась Роза. – Или майонез на кофту капнуть?

– Когда еду из коробки вытаскиваешь и в СВЧ-печку запихиваешь, шмоткам не навредишь, – хмыкнул Родион.

Я ущипнула парня за бок, тот ойкнул и с недоумением посмотрел на меня.

– Не желаешь принимать участие в съемке – уходи отсюда и другим не мешай, – прошипела я.

– Я говорю правду, – тихо ответил студент, – врать некрасиво.

– Супер, – зашептала я, – молодец. Тогда не будешь в обиде, если услышишь правду от меня: ты ведешь себя как идиот.

Родион насупился.

– Все-таки надо прикрыть одежду, – озадачилась Роза, – иначе зритель нас не поймет. Эй, администратор! Миша, сходи скорей в торговый центр у метро, купи…