Кот, увидев меня требовательно мяукнул, собираясь гулять. Его я выпустила – если похитят, только спасибо скажу, кот ещё вреднее своей маленькой рыжей хозяйки. Вышла в сад. Солнце уже поднялось, но ещё не высушило росу на траве, и вообще, так сладко – горько вдруг на душе, и не поймёшь, чего больше.

Недалеко от порога, у поросли подорожника возилась, пытаясь закопаться поглубже, земляная жаба. На редкость гадкое существо, но безобидное, я на них нагляделась, на нашем огороде их было полно, целая семейка.

– Ты-то мне и нужна, – заключила я.

Подхватила на руки, стараясь не морщиться. Сполоснула под струёй тёплой воды и понесла в детскую. Сначала хотела Соньке под одеяло засунуть, потом поняла, что так мне хорошей матерью не стать точно. Ограничилась тем, что посадила в банку и поставила на тумбу, прямо перед в изголовье ребёнка.

– Ого, что это, завтрак? – поразилась делано Ангелина. – К нам снова фея прилетала или это ты проснулась пораньше?

Я хотела бы поставить девчонку на место, но опять же – боялась ранить. Рядом с бабой Ниной она совсем другой становилась. Мягкой и нежной. Она просто переживает потерю матери. Мне нужно подождать.

– Садись и ешь, – скомандовала я.

У меня сегодня даже не яичница. Из детской комнаты донесся короткий вскрик, потом по полу протопали босые ножки. Даже топали сердито, я подавила улыбку.

– Совсем не смешно, – сказала Соня.

Маленькое личико с круглыми щеками и следами от подушки насуплено. В руках банка с жабой.

– А по-моему очень даже смешно, – отозвалась я. – Я просто сажала лягушку в молоко, чтобы тесто для оладушек скисло, не выпускать же её так сразу…

Ангелина фыркнула и выплюнула оладушек. А Соня… Рассмеялась.

– Ну вот, – снова смешно, отозвалась я, а жаба гулко заорала из банки.

После затянувшихся выходных Ангелина снова пошла в школу. До остановки топать с километр, но разумеется, она не хотела, чтобы я её провожала. Я стояла и смотрела ей вслед. Быть мамой – волнительно. Отпускаешь вот так ребёнка, а сама сидишь и переживаешь, не случилось бы что…

Стало искренно и до боли вдруг жаль нашу с Аней маму. Мы любили её, но как и все дети, относились к ней довольно эгоистично. А жизнь не дала нам времени повзрослев все переосмыслить и исправить – мамы нет больше.

Проводив Ангелину взглядом, я вернулась к двойнятам. Спровадила их к бабе Нине, нервно поглядывая на спящий дом соседа и отправилась в магазин. Ели трое небольших детей очень много. Сумма, которую я выделила на месяц проживания уже утекла за две недели.

Наш городок был не таким уж большим и значительным, но красивым, я его тоже любила, по своему. В последние годы он разросся. У моря покупать жилье дорого, а у нас – пожалуйста. А до побережья на автомобиле за полчаса доехать можно.

А мне полчаса, не меньше топать пешком. Потомилась на остановке, дождалась автобуса. Обратно так не повезло, а на такси я уже не поеду. Уже экономить можно. Ушлые таксисты нашу деревню считают другим населённых пунктом и ломят втридорога, по умолчанию думая – раз из Москвы приехала, значит деньги есть.

А денег было мало, один перелет сколько сожрал. За работу на удаленке мне много не заплатят… за само опекунство платят – слезы. Да и переведут только в следующем месяце.

В общем, не дождавшись автобуса я пошла обратно пешком. В руках два тяжёлых пакета. Молоко, сосиски, сыр, бананы, хлеб, печенье, яйца…всего не счесть. Пройду метров пятнадцать, останавливаюсь отдохнуть. На пальцы смотрю, подушечки пунцового цвета, пересеченные белыми полосками – ручки в кожу впились. Отдохну, иду дальше.

Машины равнодушно мимо пролетают. Пока одна не остановилась. Я сначала обрадовалась – тащить пакеты уже никаких сил не было. А потом увидела его.