Подтягивая кастрюли и другую утварь, пыталась закрыть Венди.

В голове билась мысль: «Смогу ли я поднять на живого человека сковороду и ударить?».

Никогда в жизни не приходилось драться.

– Гони их… руби… добивай! – неожиданно над поляной разнёсся, усиленный магией, грозный голос Тобиаса. Даже мне передалась частичка его удачи, в сердце появилась уверенность, что я смогу помочь, справлюсь.

Поднимаясь на ноги, с силой сжала сковороду. Венди тут же вылезла из-под телеги и схватила за подол.

– Мама, не смей, этот призыв не для тебя, – девочка с силой укусила мою руку.

– Ай-й… – зашипев, потёрла ладонь.

Прятавшиеся до этого под телегами мужчины, схватив первое попавшееся под руку оружие, ринулись на помощь воинам.

В душе появилась надежда на победу. Да только вот удача, похоже, отвернулась: один из разбойников бежал к нам.

– Венди, скорее, – не опуская сковороду, бросилась в сторону леса.

Нет, всё же удача не отвернулась: нам удалось спрятаться в чаще, залечь в кусты и замереть испуганными зайками.

Слышно было, как ругался разбойник, ища нас в темноте. Через несколько минут, бросив поиски, он побежал обратно к поляне.

Выдохнув, я медленно опустила голову на землю и замерла. Мои глаза встретились с ярко-синим взглядом, на дымчатой шкуре хищника алели крупные капли крови, мы долго смотрели друг на друга, пока волк не зарычал, показывая острые клыки.

Замерев, сглотнула.

– Только не ешь, только не… Мы хорошие, безобидные, и мяса в нас почти нет, – волк замер, его глаза чуть расширились. Неужели он меня понимает? Он же дикий. – Ты ранен, тебе больно, разреши помочь. Во мне магии не много, но есть способности, – продолжала шептать, надеясь, что хищник разумен.

Маленький тёмно-синий огонёк над его головой заинтересованно дёрнулся, заставив опустить глаза. Не хватало, чтобы он в мой разум пролез. Тонкие ветки неприятно царапали кожу, хотелось отвести их от лица и шеи, но приходилось терпеть.

Волк медленно протянул раненую лапу. Так, этот тот самый, которого подбил Абнар.

– Венди, что мне делать дальше? – не отворачивая головы от волка, спросила девочку.

– Мама, я не уверена, что твоя магия сработает на магическом животном, тем более на диком. Они не приручаются, их подавляют своей волей сильные маги, кто-то из разбойников потратил немало сил. Волк же ментал, его трудно подчинить. Не понимаю, почему он ещё не бросился на нас. Может, заполз в кусты умирать?

– Откуда ты столько знаешь в семь лет? – прошептала я, медленно вытягивая руку к широкой голове, начиная заговаривать раненого зверя: – Ты же мой хороший, умный, терпеливый, должен чувствовать, что я не причиню тебе вреда.

Зубастый хищник скосил глаза, я проследила за его взглядом: рядом лежала сковородка. Пришлось пояснить:

– Нападали, захватила для защиты.

Мои дрожащие пальцы дотронулись до волчьего лба, страшно было до жути. Что только ни лезло в голову. Вот он сейчас передумает, и ладно если схватит за руку, а если нацелится на нежное горло?

– Всё будет хорошо, не дёргайся, – но волк и не собирался, скорее, я это говорила себе. Закрыв глаза, начала умолять, чтобы магия, излечивающая фамильяров, справилась с раненым волком, помогла ему. Кончики пальцев закололо. Прошло долгих пять, десять, а может, и двадцать минут, сквозь мысли пробивались крики, но их становилось всё меньше, и в какой-то момент всё стихло.

– Мамочка… – с придыханием произнесла Венди. – Что это?

Волк заскулил и лизнул мою руку.

Открыв глаза, я тихо хихикнула.

Хищник получил самое лучшее лечение на мой иномирный взгляд. Не знаю, как животных лечат в этом мире, но на правой лапе красовалась гипсовая лонгета, подозреваю, что под бинтами шерсть сбрита, наложены швы и всё залито зелёнкой. Не уверена где, но где-то видела такое. Живот также был обработан и забинтован. Оказывается, я сразу не заметила, но волчья голова пострадала. То ли магии не хватило, то ли моей фантазии, но бинты на голове крепились неровно, словно лекарь устал и заматывал тяп-ляп. Краешек бинтика выбивался и падал на глаз.