Биомех оказался довольно хрупкой девушкой, астронавигатор по штатному расписанию. Звали ее Лиля Возтри, метр шестьдесят ростом, с практически идеальными чертами лица, по-крайней мере по меркам Кааса Гранита, а еще немного сжатыми губами, чуть выпуклым вперед подбородком, указывающим то ли на заложенное упрямство в характере, то ли повышенные волевые качества.

Последним механик увидел Фрика Терренса. И он единственный, кто ему сразу не понравился.

Вот бывает такое, еще даже «привет» не сказав человеку, не узнав абсолютно ничего о нем, сразу испытываешь антипатию. Часто интуиция не подводит, и даже через продолжительное время мнение не меняется, человек не становится своим. Или просто срабатывает предубежденность. Первое впечатление у взрослых людей вообще редко корректируется.

Каас Гранит, так и не понял, зачем капитан подобрал штатного связиста, этого неосима Терренса.

Пока механик изучал цифровые профайлы новых членов экипажа, они с Мигаром успели пройти десяток коридоров служебных помещений космопорта с ответвлениями к посадочным площадкам и добрались до шлюза, где стоял новый корабль. Любимое детище Печерина.

Они поднялись на борт и сразу направились рубку управления.

– У корабля стоит новейший вакуум-толкатель, – сказал Мигар, усаживаясь в одно из компрессионных кресел, – Особо он втягивает в свое поле окружающую пустоту и мы словно под разрядом, будто глазами моргаем. Были здесь, хлоп уже в другом месте. Это новое слово в двигателестроении, пока практически недоступное в Солнечной системе.

– Капитан, согласно конвенции Братинского, подписанной на Марсе в 2167 году, установлены строжайшие цензы на установку таких толкателей и их применение в гражданском космолетостроении.

– Я вижу, ты неплохо осведомлен, мой оцифрованный друг. Да, все верно Гранит. Чтобы получить разрешение приходится посещать тридцать семь планет Млечного Пути и еще две на окраине Малого Магелланового облака. Специальные комитеты рас союзников удостоверяются в профпригодности. Внутри систем его нельзя применять. Что еще могу сказать тебе. Волновой эффект этого монстра приводит к глобальным изменениям планетоидов. Да, толкатель позволяет долетать с окраины Солнечной системы до Сириуса на пример за семь часов, в то время, как например целых двадцать пять часов в системе тратится на перелет с Земли на Марс.

– А как же телепортационные станции, капитан? – удивленно воскликнул Гранит.

– Так вроде телепортационные колодцы оказались неудачным вложением гигантских фондов. Впрочем, я перегнул палку. Материальные ценности, неживые предметы они позволили перекинуть за секунды, создали поток материалов в новые колонии. А вот людям никак. Полтора века бьются ученые и никак. Сначала сплошное мясо было, а теперь просто тела, синенькие такие. Мертвенькие. Просто телепорт это доли секунды, но и они время. А когда в живом организме прекращаются процессы хоть на наносекунду. Ему попросту приходит конец. Зато через телепорт научились перекидывать цифровые матрицы сознаний, что позволило воскрешать людей за тысячи световых лет, как мы сделали. И туристам богатым тоже стали доступным дальние путешествия без риска потери базовой физической оболочки. Ну да ладно, о чем это я?! Что ж Гранит, могу тебя уверить, я не летал на все эти планеты. То ли сожалеть, то ли радоваться этому… Летали поверенные люди, проплаченные заранее разрешительные документы подписывали.

Мигар вышел из рубки, оставив механика наедине с приборами и полной уверенности, что капитан продолжает с ним разговаривать. Каас увлеченно копался в настройках главного реактора и устройстве пяти сореакторных секций. Еще больше его заинтересовали нагнетатели.