Туча опускалась все ниже и ниже. Дмитрий уже почти физически ощущал ее присутствие за окнами, шелест ее капель, напоминавших стальную стружку. Он подошел к окну, сжимая в руке книгу, и поплотнее прикрыл ставни – совершенно бессмысленное занятие. Под тяжестью собственного веса, ощущая неизбежную близость океана, туча все набирала скорость и через несколько минут, наконец, буквально рухнула к подножию маяка, растворяясь в сероватой пене. Дмитрий выдохнул, чувствуя, как ослабло давление в висках, и положил ладонь на запотевшее стекло. И в этот самый миг, всего несколько секунд спустя, по воде пошли круги, словно в нее опустилось что-то огромное и тяжелое. Круги медленно ползли от подножия маяка в океан, покрывая поверхность волн невесть откуда взявшейся хрустальной изморозью. Пена всего на мгновение застывала в причудливых ледяных узорах, тут же таявших в соленых объятиях моря.

Дмитрий присел на широкий подоконник, глаза его остановились на заголовке – «Легенды и мифы древнего Египта». Давно он хотел почитать что-то подобное, но в последний год все наверстывал упущенное – знакомился с ранее не известными ему авторами, забывая простую истину: книга должна приносить удовольствие. Когда-то, много лет назад, их группа выпустила целый альбом, посвященный истории и религии древнего Египта, Степан тогда не на шутку увлекся этой темой, а Дмитрий написал всего одну, но заглавную песню о рабе, и с тех пор периодически вспоминал о том, что неплохо было бы познакомиться с темой поближе. Он поуютнее устроился на подоконнике и погрузился в чтение, ловя последние минуты перед закатом. Ветер постепенно стихал, небо, избавившееся от тучи, как-то внезапно посветлело, и только по-прежнему подступавшее все ближе и ближе к маяку море напоминало о приближавшемся шторме.

Книга была уже старенькой и потрепанной – вероятно, ничего новее издания 1964 года пилоту найти не удалось. Страницы давно пожелтели и обветшали. Книга, вероятно, одно время пользовалась большим спросом, отчего на некоторых страницах была затерта буквально до сплошной серой кашицы размазанного текста. Дмитрий медленно переворачивал лист за листом, и тут взгляд его упал на один из наиболее хорошо сохранившихся рисунков. На нем изображена была какая-то очередная богиня египетского пантеона с длинным посохом в одной руке и странным крестом, кверху переходящим в петлю, в другой. Волосы ее украшало большое синее перо. Дмитрий с интересом погрузился в чтение.

За окнами окончательно стемнело, и он, наконец, отложил книгу и отправился закрывать ставни, чтобы шторм ночью не застал его врасплох. Вода все поднималась, хотя прилив давно закончился, и в воздухе начал ощущаться запах льда и морского песка. Небо было абсолютно чистым, в нем играли розовые переливы отступающего перед тьмой заката, но смотритель все равно поплотнее захлопнул все ставни и вернулся к себе в чуланчик. На часах было всего только семь вечера. Он прилег на знававший лучшие годы сундук, который с самого начала предпочел топчану, когда старик милостиво позволил ему выбирать место для ночлега. Когда-то в юности во время гастролей он спал на чем придется, и даже последовавшие за голодными годами годы сытости, наполненные роскошными кроватями и дорогой выпивкой, не сумели приучить Дмитрия к новой роли рок-идола. На сцене он повелевал десятками тысяч перевозбужденных фанатов, готовых разорвать его на сувениры, а, возвращаясь домой, он надевал затасканную футболку и растянутые треники, доставал из холодильника бутылку дешевого пива и включал Deep Purple – музыку, которая за все эти годы смогла надоесть одной Полине, да и то она только молчала и улыбалась. У нее хватало забот с детьми.