2.

В помещении вспыхнул свет, и Лиза прищурилась: она очнулась около десяти минут назад, и глаза ее успели привыкнуть к темноте. Она была привязана к стулу, стоявшему посреди небольшого помещения без окон. Простая лампочка рождала совсем крохотное пятно света, выхватывавшее из темноты круг около двух метров в диаметре, в центре которого и располагалась Лиза. Рот у нее не был заклеен, и потому она принялась кричать:

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? Что вообще происходит?

Но страшное осознание правды постепенно накатывало на нее, и она, наконец, стихла, ожидая появления того, кто доставил ее сюда.

Откуда-то из вязкой темноты – в первые мгновения Лиза не смогла определить направление звука – раздался громкий голос, не выражающий ни малейшую эмоцию:

– Поговорим?

– Кто вы? – пролепетала Лиза, чувствуя, как по щекам покатились яростные слезы.

– Если ты пойдешь на сотрудничество, даю слово, что никто не пострадает, – продолжал голос, начинавший звучать уже почти механически.

– Кто вы?! – закричала Лиза. – Что вам надо?!

– Можешь звать меня Маат, – в голосе, казалось, проскользнула улыбка. – Этого довольно, надеюсь?

– Не русский что ли, – пробормотала Лиза. – С Кавказа? Или из Таджикистана? Понаехали гребаные чурки! – в сердцах бросила она.

– Прощу тебе твое невежество, но в последний раз, впрочем, – усмехнулся голос. – А теперь поговорим об условиях твоего освобождения.

– Чего тебе надо?! Изнасиловать меня хочешь, да? Классного тела захотелось?! Так я в качалке не для тебя пропадаю! Только приблизься ко мне хоть на метр!

– Нет, это совершенно бессмысленно, – пробормотал голос, казалось, себе под нос. – Так ты хочешь выйти отсюда живой и невредимой или ты хочешь пойти на корм собакам?

– Чтооооо?! – завизжала Лиза, продолжая дергаться на стуле в попытке освободиться, что привело лишь к тому, что стул, наконец рухнул, и Лиза оказалось на бетонном полу. – Помоги мне встать, черномазый ублюдок!

– Ну что ж, диалога не получается. Впрочем, это было предсказуемо, – из темноты на свет шагнула невысокая фигура и направилась к Лизе. – Тебе совсем не дорога твоя жизнь. Либо ты еще глупее, чем я думал, – он опустился рядом с ней на корточки и развернул Лизу спиной к себе, нащупывая ее пальцы.

– Что ты хочешь?! Ааааааааааа!!! – раздался щелчок, и острая нечеловеческая боль пронзила сперва руки, а затем и все существо Лизы, она почувствовала, как по ладони к запястью потекли густые теплые струйки, а на пол что-то упало.

– Я начал с двух пальцев. И буду отрезать и дальше, но уже по одному, пока ты не согласишься выслушать меня и попытаться вникнуть в то, что я тебе скажу.

– Чтоооооооо?! Да ты больной ублюдок! Я истекаю кровью! Ты психопат! Тебе лечиться надо!

Еще одно движение, щелчок, и Лиза зашлась новым воплем, ощущая, как лишилась третьего пальца, а струя, заливавшая ладонь, стала обширнее.

– Выродок! – заорала она, чувствуя, что от боли вот-вот лишится чувств.

– Так ты готова идти на контакт? Или попробуем продолжить с четвертым пальцем?

– Нееееет! Говори чего тебе надо! Я согласна!

– Быстро ты сломалась. До тебя парочка была железобетонных просто. Так и окончили свой в век в канаве. Впрочем, туда этой швали и дорога. Сейчас я обработаю твои раны, и мы поговорим. Надеюсь, мой секатор тебе больше не понадобится.

Лиза лежала как в тумане, слушая, как сначала удаляются, а потом возвращаются шаги, как ее развязывают, поливают чем-то раны. Через несколько томительных минут она почувствовала, как боль отступает – Маат что-то вколол ей.

– Не переживай, это всего лишь морфий, – предупредил он ее вопросы. – А сейчас позволь мне снова связать тебя. Я должен быть осторожен.