– При чем тут он? Штейн – это Штейн, отдел продаж – это отдел продаж. Одно без другого запросто может существовать…

Кодряну, видимо, считал себя если не тенью шефа, другом семьи, то, по крайней мере, чем-то вроде верховного везира, который останется при своих интересах в любом случае. Поняв намёк, он употребил немало лести, чтобы отвести от себя угрозу. Сказал, что лично займется продажами, а при отсутствии результатов уволит менеджеров, и будет работать за всех – и за руководителя, и за отдел продаж. Не уточнил, правда, кем собирается руководить, когда всех уволит.

Андрей понял, что дело непростое. Его вдруг осенило даже, в чем корень беды. С самого начала не «администратор» у него, а он у «администратора» находился в повиновении. Строя дурачка, Кодряну возил Андрея на таможню, в больницы к клиентам, – всячески вовлекал в рабочий процесс и демонстрировал, как всё сложно и многотрудно. А когда с него спрашивали результат, говорил: «Ну ты же сам всё видел». И хозяин, которому навязали комплекс вины за плохие условия труда, был вынужден не только платить за неудовлетворительную работу, но ещё и «занимать» сотрудников.

Поняв это, Андрей решил скинуть со своей спины ленивую обезьяну.

– Вот что, Ваше Ворсейшество Гелиос Кодряныч: я больше не буду вникать в это дерьмо. Работу построим так: я даю задание, ты выполняешь, а в определенные дни отчитываешься.

Андрей уже не скрывал раздражения и сожалел, что послушал мать и взял на работу старое облезлое чучело, из которого можно было выбить три горы пыли.

– Я не буду выслушивать жалобы, не буду понимать и успокаивать. Все свои трудности ты сам придумал, и самая большая трудность – это ты. Я уезжаю отдыхать в Италию, а ты остаешься тут пиздячить, отрабатывать список дел, который я напишу и не буду – слышишь! не буду обсуждать с тобой эти дела, чтобы ты своим нытьем заставил меня отказаться от составленного плана. Тупо оставлю на столе листок, а когда приеду, отдохнувший и загоревший, то напротив каждого пункта должна будет стоять галочка «выполнено».

И, будто не замечая озадаченности Его Ворсейшества, Андрей стал описывать предстоящую поездку – недельный тур по городам: Рим, Ватикан, Венеция, Флоренция, Сиена, Сан-Марино, Сан-Джиминьяно, Сан-Ремо, Неаполь, Помпеи; а затем отдых на Венецианской Ривьере, в Лидо-ди-Эзоло, красота…

Кодряну пожалился маме Андрея, как своей, и она вечером спросила сына вечером по телефону, разумно ли ехать в дорогостоящий тур, когда на фирме такая задница. Андрей попытался поговорить с ней на понятном ей языке. «Послушай, мама, задница в голове у этого клоуна, а не на фирме, и тем более, не у меня. У меня всё в порядке – и с головой, и на работе». – «Но пойми, Андрей, Калистрат хочет тебе помочь, он даже готов был урезать себе зарплату, но в условиях, когда ты спускаешь столько денег на развлечения…» – «Это плохая привычка – заглядывать в чужой карман, мама. Она убьёт его раньше, чем моль побьет его старый пиджак».

Ещё была одна проблема, и решить её оказалось так же сложно, как выработать с женщиной единый подход к проблеме расходов. Реваз так и не вернул двадцать семь тысяч долларов, – сразу после займа у него начались трудности, и Андрей, соответственно, не расплатился с Атиконом за товар. Директор Атикона неоднократно звонил в представительство «Эльсинор Фармасьютикалз» и жаловался на Совинком. В своих жалобах он зашел так далеко, что охарактеризовал действия волгоградского сотрудника как «воровство на доверии». Джон Смит, новый глава представительства, недавно вступил в должность, и был целиком поглощён приёмом дел от Онорины Ларивьер, прежней главы, и переездом головного офиса из Петербурга в Москву. Джон, в прошлом году закончивший Гарвард, не скрывал, что приехал в Россию набраться управленческого опыта. На родине никто бы не доверил вчерашнему выпускнику руководить представительством крупной международной компании. Здесь же такая возможность представилась, глупо ею не воспользоваться.