Так, окая чисто по-украински, говорил Иван Тимофеевич Кошелев, заведующий оперблоком МНТК «Микрохирургии глаза». Андрей пришёл к нему, чтобы обсудить конфигурацию факоэмульсификатора (ультразвуковое оборудование для удаления катаракты), который филиал собирался приобрести. Беседа пошла по сценарию, о котором рассказывал Том Джефферсон и охарактеризовал его как курьёзный. Это была обычная манера ведения деловых переговоров одного из знакомых Тома. Парень приходил к клиентам и молчал. Говорили они, а он слушал. В конце встречи заполнял бланк заявки и уходил.

«Если вы сможете молчать так, как молчал он, – подытожил Том – молчите, главное для нас – это цифры продаж. Но практика показывает, что sales-менеджер должен уметь говорить и убеждать».

Вот уже больше получаса Кошелев говорил, а Андрей его слушал.

– …сам Фёдоров, чего уж греха таить, любит шашкой помахать. Недаром все его замы поразбежались и открыли свои клиники. Наш директор тоже суров. Каждый нанимающийся на работу сразу пишет заявление об увольнении – с открытой датой. Филиал существует десять лет, за это время народ вымуштрован настолько, что понимает не то что с полуслова, а с полувзгляда. Но никто никогда не ощущал себя загнанным в угол. Народ знает, что всё делается по справедливости, и всем, кого вышвыриволи с работы, подробно разъясняли их вину.

Андрей вынул из портфеля несколько флакончиков глазных капель и выложил их на стол:

– Это бесплатные образцы.

Кошелев кивнул, затем, рассмотрев упаковку, спросил:

– Даже наклейку прилепили, чтоб вы не смогли продать.

И обратился к Андрею с вопросом:

– Вот мы закупаем у вас на шестьдесят тысяч долларов. Какую поддержку фирма может оказать нам? В частности мне, составителю спецификации?

– Боюсь, что никакой. На прежней работе, у немцев, я бы смог придумать что-нибудь. Там был специальный бюджет. Причём деньги обналичивали не тут, а привозили из Германии. А эти америкосы шибко сильно порядочные. Вот если бы вы закупали через дилерскую фирму…

– Исключено – филиал закупает напрямую, и будет растомаживать сомостоятельно.

– Тогда, Иван Тимофеевич, болт.

Помолчав, Кошелев огорченно проговорил:

– Да, директор нас зажал. К тому же, он общается с Альбертинелли напрямую.

– Могу включить вас в список приглашённых на конференцию. В этом году будут Штаты и Франция.

– А на что мне конференции, – поморщился заведующий. – Это пускай Румянцева едет, она любит. А мне бы лучше деньгами.

И он углубился в изучение каталога оборудования. Переписав каталожные номера ультразвуковых наконечников, сказал, что придётся душить фирму по скидкам, чтобы на свои шестьдесят тысяч долларов выбрать продукции по максимуму. Андрей ответил, что и этот вопрос Альбертинелли уже обсудил с директором филиала по телефону.

– Везде суёт свой итальянский нос, – насмешливо бросил Кошелев. – Чем же занимаются рядовые сотрудники? Развозом капель?

Андрей развёл руками – такой вот начальник, никому не делегирует полномочия, делает всё сам. Отложив в сторону буклет, Кошелев вынул из тумбочки несколько упаковок шовного материала «Джонсон и Джонсон»:

– Мне нужно продать шовник в больницу номер два. У тебя есть фирма, через которую мы провернем это дело?

Андрей и тут ничем не смог помочь – фирмы у него не было, к тому же продукция конкурентов…

– …заказ на пять тысяч доллоров, себе оставишь десять процентов, – сказал заведующий оперблоком, не обращая внимания на возражения и растерянный вид собеседника.

– Я позвоню вам… завтра, – ответил Андрей, подумав, что реквизиты какой-нибудь поганки сможет взять у Трезора.

Они обсудили Прагу, куда Кошелев ездил примерно в одно время с Андреем, потом заведующий проводил его до выхода. Коридор, зал ожидания, холл, – всё было заполнено посетителями. Время от времени по громкой связи называли фамилию очередного пациента и номер кабинета. Вызванный вставал с места и шёл туда, куда было сказано.