Зал, в котором проводил заседания судья Хэмилтон, был небольшим. Он мог вместить человек пятьдесят, не больше, и Дилан предположил, что если дело Арло Уорда будет передано в суд, зал будет набит битком изо дня в день. Больше всего на свете средства массовой информации любят кровавые трагедии с вызывающими сочувствие жертвами и обвиняемыми, к которым широкая общественность испытывает только лютую ненависть.

Дилан сел за стол защиты рядом с Лили, а Мэдлин устроилась в конце стола.

Ввели Арло. Прежде чем занять свое место, он широко улыбнулся своим защитникам и пожал им руки. Через мгновение появились обвинители. Их было двое: Джеймс Холден и Келли Уайтвулф. Спокойный и трезвомыслящий Холден был симпатичен Дилану. У него мелькнула мысль попробовать убедить Холдена в том, что невменяемость подсудимого – лучший выход, а уже затем Холден попробует убедить Келли.

– Всем встать, – сказал судебный пристав. – Заседание суда десятого судебного округа штата Невада открыто. Председательствует его честь Тимоти Хэмилтон.

Судья Хэмилтон вошел в зал и занял свое место.

– Итак, мы здесь по делу «Штат Невада против Арло У. Уорда». Прошу сторонам назвать себя.

– Келли Уайтвулф и Джеймс Холден представляют штат Невада.

– Лили Риччи, Мэдлин Исмера и Дилан Астер представляют интересы мистера Уорда, – встав, сказала Лили.

Судья смерил взглядом Дилана:

– Рад снова вас видеть, мистер Астер.

– И я тоже рад вас видеть, ваша честь.

– Давненько вас здесь не было.

– Я предпочитаю домашние игры, ваша честь. К чему отказываться от преимущества домашней площадки?

Усмехнувшись, судья бросил взгляд на экран компьютера.

– Итак, похоже, все в сборе. Я хочу назначить предварительные слушания через две недели. Семнадцатое число, четверг. Это всех устраивает?

– Да, ваша честь, – сказала Лили.

– Просто замечательно, – сказала Келли.

– В таком случае дата назначена. У вас есть еще какие-нибудь вопросы?

– Всего одна мелочь, ваша честь, – встав, обратилась к судье Келли. – Наш криминальный эксперт доктор Лэнг обнаружил на теле одной из жертв две ресницы, возможно, принадлежащие преступнику, поскольку ни с кем из жертв совпадения нет. Мы просим, чтобы мистеру Уорду приказали предоставить образцы своих ресниц для сравнительного анализа. Это можно было бы сделать прямо сейчас, здесь, в суде.

– Возражаю, – поднявшись, объявил Дилан. – У обвинения было достаточно времени для того, чтобы взять для анализа ресницы моего клиента, однако по какой-то причине оно не удосужилось это сделать. На мой взгляд, сейчас неподходящее время для того, чтобы пройти такую болезненную процедуру, как вырывание ресниц.

– Это же абсурдно, ваша честь, – усмехнулась Келли. – Суд считает совершенно естественным брать такие образцы, как ногти, кровь, волосы, моча и все остальное. А в получении ресниц нет ничего болезненного.

– Я не согласен, ваша честь. Вырывание ресниц – агрессивная операция, которая может привести к травматическим последствиям, а никакой пользы обвинению она не даст. Изучение многочисленных дел по всему миру показывает, что криминалист не может сделать заключение о принадлежности волоса подозреваемому с вероятностью, выходящей за рамки случайного совпадения. Посему мы готовы передать обвинению одну ресницу в качестве жеста доброй воли, но и только.

– Бред какой-то! Мы просим суд потребовать от обвиняемого немедленно предоставить образец своих ресниц.

Судья Хэмилтон задумчиво помолчал. Келли была права: подобную рутинную просьбу удовлетворяли в девяти случаях из десяти. И то обстоятельство, что судья задумался, могло означать лишь одно: он не хуже Дилана понимал, что это дело привлечет повышенное внимание и будет широко освещаться по телевидению. Любое решение судьи будет придирчиво разбираться общенациональной аудиторией юристов, а также избирателей, обладающих властью сместить Хэмилтона на предстоящих выборах.