– Это Федор Николаевич Москвин. Сегодня вы имели честь посетить меня.
– О, конечно! Радушный хозяин, оказавший нам потрясающий прием.
– Прием был скучным.
– По крайней мере, не выставили нас за дверь…
– Людмила Александровна, у меня к вам просьба.
– Смотря какая?
– Лаборатория, где убили Лену, опечатана.
– Естественно.
– Сделайте для меня исключение.
– Невозможно.
– Вдруг я найду нечто такое, что поможет в поисках убийцы? Я знаю там все как свои пять пальцев. Если преступник что-то искал?.. Тогда я смогу оказать реальную помощь следствию.
Следователь молчала, решала, как быть. И неожиданно согласилась:
– Хорошо. Но осматривать комнату будете в присутствии нашего сотрудника. – Понимаю.
– Вы сейчас где?
– Напротив лаборатории.
– Там и оставайтесь.
Вскоре подошел полицейский, который попросил Москвина предъявить документы. Федор протянул паспорт:
– Людмила Александровна сказала…
– Да, да. Проходите.
Большая комната казалась прежней: столы, шкафы, компьютеры. Но… иной стала сама атмосфера, исчезло радостное возбуждение от очередного открытия, его затмил воспаривший над всем столб скорби. Федор застыл! Он почувствовал себя в роли того, кто возвращается в свой дом и вдруг видит, что все тут чужое. Чужие люди творят непонятные деянья.
Он даже не сразу понял, что к нему обращается полицейский. Служителя закона интересовала конкретика.
Федор подошел к столу, за которым обычно сидела Лена; кровь ударила в виски. – Это случилось здесь?
Полицейский кивнул. Значит, она работала, ничего не подозревала?.. Но ведь удар нанесен в сердце. Лена должна была обернуться…
Или жертва знала убийцу, или все произошло так быстро, что она не успела ничего сообразить? Тогда преступник действительно настоящий профи!
Москвин принялся исследовать папки, его документы на месте. А что с Лениными материалами? Федор медленно перебирал один за другим.
– Ну как? – нетерпеливо спросил полицейский.
– Кто его знает? – задумчиво пробормотал Федор. – Вроде бы все на месте…
Вновь он раздумывал над тем, какой из «преступных групп» могли бы понадобиться исследования их отдела. Смешно даже предполагать подобное.
– Внимательнее, внимательнее… Может быть, что-то взяли? – допытывался полицейский.
Федор осмотрелся… Чего тут красть?
На всякий случай он вторично принялся осматривать рабочие материалы Крамской. Совсем недавно ее руки держали вот эти бумаги, диски, она спорила, доказывала свою правоту, а теперь…
В МОРГЕ РАБОТАЮТ НАД ЕЕ ЛИЦОМ СТИЛИСТЫ СМЕРТИ, ПРИДАВАЯ ЕМУ БОЛЕЕМЕНЕЕ ПРИЕМЛЕМЫЙ ВИД…
Неведомая поэтесса – тут как тут. Ее голос резал слух новыми жуткими строками:
Москвин потер виски, попытался отогнать от себя навязчивого призрака. Полицейский истолковал его жест по-своему:
– Понимаю. Тяжело, когда умирает человек, которого хорошо знал.
«Внимательнее, внимательнее…», – повторил Федор призыв стража закона. И вдруг…
– Мне кажется, чего-то не хватает?
– Не хватает? – сразу оживился полицейский.
– Нескольких дисков. Разрешите, включу компьютер?
Получив утвердительный ответ, Москвин внимательно осмотрел имеющиеся в наличии папки. Лицо его нахмурилось.
– Да, здесь кое-чего НЕ ХВАТАЕТ.
– Свяжитесь с Людмилой Александровной.
Федор вторично позвонил Селезневой и повторил свое подозрение.
– А чего не хватает- то, Федор Николаевич?
– Видите ли… Я не уверен… Лично я не видел, но Лена говорила…
– Что пропало? – повторила вопрос Людмила.