Машин на улице практически не появлялось. Множество прохожих, идущих навстречу, тащили елки, сетки с продуктами.

«А ведь ни одного нищего не видел за эти дни», – непонятно по какой ассоциации влезла в голову непрошеная мысль. Но он тут же понял, откуда та взялась. Год назад, тридцатого декабря, он сунул сто рублей сидящему в инвалидной коляске парню. Тот устроился у входа в супермаркет и смотрел требовательным взглядом на идущих мимо людей.

Александр Петрович понимал, что, скорее всего, деньги у инвалида отберут хозяева, посадившие его на это место, или полицаи. Но рука сама опустилась в кошелек. А сейчас, идя по заснеженной улице, он ощущал внутреннее удовлетворение, оттого что у магазина его не встретят нищие и ему не надо проходить мимо них, опустив голову.

Вновь в голове настойчиво застучала мысль, что впереди всего двадцать лет, а затем начнется бардак перестройки. К чему тогда все его чемпионские титулы, если в будущем нужны деньги, а не звания и кубки. Он вспомнил тренерскую работу в Штатах. Он там проработал не один год. Однако миллионером не стал, а вот тоска по родине не пропадала. В конце концов он решился и уехал в Россию. Никто его тут не ждал. Валюта, привезенная с собой, позволила купить скромное жилье. Петров мог бы сидеть дома на пенсии, но беспокойный характер не позволил этого сделать. Однако из-за усиливающихся болей ему оставалось работать тренером последний сезон. И тут приключилась невероятная удача – новая жизнь в юном теле.

До самого дома Александр Петрович строил воздушные замки своего будущего процветания. О масштабных изменениях в жизни страны он пока не вспоминал.

Только зайдя в прихожую, он вспомнил, что сегодня у него первая тренировка с девчонками. Съев пару бутербродов, он быстро переоделся и, схватив лыжи, помчался обратно в школу, ругая себя за забывчивость.

К счастью, он не опоздал, хотя отец кинул на него укоряющий взгляд. Одноклассницы оживленно зашептались, увидев его. Старшие девицы, в том числе и Ленка Миронова, окинули его равнодушным взглядом и продолжили смазку лыж.

Увидев, какой мазью собрался смазывать лыжи сын, Петр Александрович выразительно показал ему кулак, но вслух говорить ничего не стал.

– Так, девочки, вы готовьтесь, а я на пару минут отойду, – сообщил он воспитанницам и направился к кабинету директора школы.

Девчонки не зря поглядывали на Сашу, он ничего не успел сообразить, как пришлось смазывать лыжи одной, потом другой пронырливой особе.

Неожиданно открылась дверь мужского туалета, расположенного в конце коридора. Первым оттуда вышел Сережка Филимонов, а за ним с сигаретой в зубах появился гроза одиннадцатой школы Валера Устинов. Высокий черноволосый парень радостно ухмыльнулся, увидев столпившихся девчонок. И прямым ходом направился к ним. Филимонов, помедлив, отправился вслед за ним.

Все знали, к кому направляется Валера. Еще год назад он объявил, что Ленка Миронова его девушка со всеми вытекающими отсюда последствиями. Самого Устинова исключили из школы еще в прошлом году, но для Ленки ничего не изменилось. Ни один парень не рисковал пригласить ее на танец на школьных вечерах. Стукачей у Валеры хватало, поэтому смельчака, посягнувшего на танец, ждало избиение у школьных ворот.

От Валерки несло перегаром. Кинув окурок на пол, бесцеремонно растолкав девушек, он подошел к Ленке.

– Слышь, Ленка, пойдем, поговорим, – предложил он, схватив ее за локоть.

– Отстань, Валера, – довольно боязливо сказала Лена, с надеждой глядя на дверь кабинета директора школы, куда так не вовремя ушел Петр Александрович. – Видишь, мы лыжи готовим для тренировки.