Жес­то­кий…Без­жа­ло­ст­ный…Бес­по­щад­ный…Кро­во­жад­ный…

– Без про­блем. Я дам те­бе экс­клю­зив­ное ин­тер­вью, – его гу­бы ис­кри­ви­лись в хищ­ном ос­ка­ле, – прав­да, для те­бя оно ста­нет по­смерт­ным. Го­то­ва жизнь от­дать за ин­тер­вью, ку­кол­ка? Или мо­жет у те­бя есть ку­да бо­лее стоя­щее пред­ло­же­ние, – его гла­за на­пол­ни­лись по­шлой стра­стью.

Не­осоз­нан­но по­пра­ви­ла шарф на гру­ди, пы­та­ясь скрыть­ся от его жад­но­го, по­едаю­ще­го взгля­да.

– Вам ме­ня не на­пу­гать. Ес­ли хо­ти­те, уби­вай­те.

Лю­тов вновь сде­лал шаг вперёд, вы­ну­ж­дая ме­ня от­сту­пать. Но дол­го от­сту­пать не смог­ла, в счи­та­ные се­кун­ды на­ткну­лась спи­ной на хо­лод­ную сте­ну.

– Ты хоть по­ни­ма­ешь, что я мо­гу те­бя на кус­ки ра­зо­рвать. И ни­кто те­бя ни­ко­гда не най­дёт, – его ла­до­ни при­жа­лись к сте­не, Лю­тов рас­ста­вил ру­ки та­ким об­ра­зом, что бе­жать мне бы­ло не­ку­да. Да и ку­да я по­бе­гу? Кру­гом его лю­ди, я уж мол­чу про со­бак. – А пред­ва­ри­тель­но уко­ро­чу твой длин­ный язы­чок.

Нерв­но сглот­ну­ла.

– Моя смерть вам с рук не сой­дёт. Ме­ня ис­кать бу­дут.

– Бу­дут, – с из­дёвкой под­твер­дил он. – Но ни­ко­гда не най­дут. Ты в пол­ной мо­ей вла­сти. Я мо­гу де­лать с то­бой всё что угод­но. И ни­кто. Слы­шишь, – про­ры­чал он, – ни­кто те­бя не спасёт.

Муж­чи­на опус­тил гла­за и за­ост­рил вни­ма­ние на мо­их гу­бах.

– Вот ска­жи мне, кон­фет­ка, за­чем ты по­лез­ла к злым, опас­ным дя­дям. Пи­са­ла бы свои ста­тей­ки о ка­ком-ни­будь гла­му­ре, гей –па­ра­дах и про­чей ху…не. По­че­му при­це­пи­лась имен­но ко мне? С че­го та­кое вни­ма­ние? – А вот те­перь лю­тый по­жар муж­ско­го взо­ра за­фик­си­ро­вал­ся на мо­их гла­зах. – Ост­рых ощу­ще­ний за­хо­те­ла. Вкус опас­но­сти при­тя­ги­ва­ет. Так, я те­бе это обес­пе­чу. Ты на­шла при­клю­че­ния на свою ап­пе­тит­ную пя­тую точ­ку.

Лю­тов вне­зап­но по­ко­сил­ся в сто­ро­ну.

– Что? – Пе­ре­ве­ла гла­за и об­на­ру­жи­ла, что ох­ран­ни­ки бо­лее не дер­жа­ли цер­бе­ров за ошей­ни­ки. – Нет. По­жа­луй­ста. Что вы де­лае­те? Луч­ше уж при­стре­ли­те, – не смог­ла спра­вить­ся с эмо­ция­ми, за­сто­на­ла. Взмо­ли­лась. Бе­зум­но ис­пу­га­лась.

Со­ба­ки дёрну­лись, и я, на­хо­дясь во вла­сти су­ма­сшед­ше­го стра­ха, мгно­вен­но под­да­лась вперёд и слов­но ма­лень­кая, пе­ре­пу­ган­ная де­воч­ка при­жа­лась к са­мо­му на­стоя­ще­му чу­до­ви­щу, ко­то­рый был в ты­ся­чу раз опас­нее лю­бых ос­тер­ве­не­лых, ди­ких жи­вот­ных.

– Ре­бя­та, по­гу­ляй­те, – ско­ман­до­вал Лю­тов, креп­ко сжи­мая моё те­ло в сво­их объ­я­ти­ях. – Слу­шай, кон­фет­ка, а мо­жет, ты дей­ст­ви­тель­но мое­го вни­ма­ния про­сто, до­би­ва­ешь­ся? Так, ты толь­ко ска­жи. За­чем бы­ло вы­би­рать та­кой тер­ни­стый путь?

– Я вас не­на­ви­жу, – пре­зи­ра­ла се­бя за пре­да­тель­ский страх.

– Прав­да? А при этом в ми­ну­ту опас­но­сти не за­ду­мы­ва­ясь ис­ка­ла за­щи­ту имен­но у ме­ня. И до сих пор при­жи­ма­ешь­ся.

От­ско­чи­ла слов­но ужа­лен­ная в од­но из­вест­ное ме­сто.

– Мер­за­вец. По­до­нок. Вы убий­ца.

Лю­тов при­жал па­лец к сво­им гу­бам.

– За­мол­чи, де­воч­ка. Я не все­гда до­б­рый. Ты и так у ме­ня уже в печёнках си­дишь. Луч­ше те­бе сме­нить так­ти­ку и про­явить по­кор­ность.

Гнев­но по­кри­ви­лась.

– Я жду.

– Че­го вы ждёте?

Лю­тов оз­лоб­лен­но вы­ру­гал­ся.

– Го­во­ри. По­че­му ты при­вя­за­лась имен­но ко мне? Что те­бе на­до? Де­нег? Че­го хо­чешь? От­ве­чай.

Темнота не может разогнать темноту: на это способен только свет. Ненависть не может уничтожить ненависть: только любовь способна на это. Ненависть умножает ненависть, насилие умножает насилие, а грубость умножает грубость.