Но Хмельницкий в Белой Церкви уже снова ведет переговоры с делегатами Республики, с тем же сладкоречивым Киселем.

– Ты, гетман, себя самого и старшин спасаешь, а нас отдаешь под палки, на колы, на виселицы, – кричат в собравшейся под Белоцерковским замком толпе. Дело доходит до уличного боя, и Хмельницкий лично укладывает своей гетманской булавой главарей народного восстания.

Трактат заключен. Но теперь ослабленному под Берестечком Хмельницкому оставлено лишь одно Киевское воеводство и в нем 20.000 нужного ему и Республике привилегированного реестрового войска. Его власть значительно урезана, но он все же остается магнатом. Вся остальная южная Русь снова под властью польской шляхты, которая жестоко расправляется со своими хлопами. Крестьянская эмиграция в пределы Московского царства в этом страшном 1652 г. достигает максимальных размеров. На территории Дикого Поля, получившей теперь имя Слободской Украины, возникают новые большие поселки: Сумы, Короча, Либедин, Белополье и др. В Приднепровье же народ голосует оружием за присоединение к Москве: в Миргороде восстает против гетмана Гладкий, на самом Днепре Хмелецкий и Мозыра, в Лубнах Хмельницкий объявлен низложенным и гетманом избран какой-то Бугай. Но эти отдельные очаги восстания, хоть и не без труда, подавляются объединенными силами Хмельницкого, Радзивилла и Потоцкого. Взятым в плен Гладкому и Хмелецкому Хмельницкий рубит головы.

Весной 1653 г. Республика организует крупную карательную экспедицию под командованием лучшего из своих полководцев – Чарнецкого. Он вторгается в Врацлавщину, уничтожает там всех русских крестьян с женами и детьми поголовно и свирепствует, пока его не разбивает Богун.

Хмельницкий еще раз пытается проспекулировать на союзе с крымским ханом и завязывает с ним новые сношения. Но он уже слабый, малоценный партнер в кровавой игре. Опустошив южную Русь вплоть до Люблина, и сорвав куш с Республики, призванный им хан возвращается в Крым.

Детально осведомленное о всех этих событиях царское правительство понимает, что решительный момент близок. Вопрос о начале Освободительной войны на широком фронте уже решен на «избранной раде» Царя Алексея Михайловича совместно с патриархом Никоном и ближними боярами: Милославским, старым, многоопытным Морозовым и молодым другом Царя окольничьим Федором Ртищевым. Теперь он вынесен на обсуждение всей Боярской думы. Одновременно на ней оглашена купленная за сорок соболей у гетманского «премьера», генерального писаря Выговского вся тайная переписка Хмельницкого с султаном, крымским ханом, польским королем, венгерским Ракочи и даже с Швецией.

Боярская дума полностью принимает провозглашенную Царем программу и постановляет: «За честь государеву стоять».

А программа была задумана Царем Алексеем широко. Она включала в себя не только поддержку восставшего крестьянства Приднепровья, но и освобождение от вражеского иноверного ига всей подъяремной Литовской Руси от Полоцка на Западной Двине до Ямполя и Рышкова на Днестре. Безусловными в предстоящей борьбе противниками были Польша и Крымское ханство, вероятными – Лифляндия и Турецкая Империя, возможными Швеция и венгерский Ракоци. Хмельницкий, уже набравший снова 60.000 войска, был ненадежным союзником, и Москва это учитывала. Верным, безусловным союзником Московской монархии был подъяремный русский народ от Полоцка до Ямполя, и это тоже знало правительство народного Царя Алексея Михайловича.

«Наша страна»,

Буэнос-Айрес, 12 июня 1954 г

№ 230, с. 4.

«Свершися государская мысль на сем деле», – повествует архив приказа тайных дел о заседании боярской думы 22 февраля 1653 г., а 24 апреля того же года в Польшу выслано чрезвычайное посольство боярина кн. Бориса Репнина-Оболенского, князя Федора Волконского и многоопытного дипломата думного дьяка Алмаза Ивановича. Застав короля и магнатов во Львове, эти послы заговорили теперь с ними ультимативным языком, требуя свободы русской веры в Польше и выполнения Республикой всех обязательств Зборовского договора. Дело шло явно на разрыв и войну народного Царства Московского с магнатской Польской Республикой.