– Мне совсем не холодно, я не чувствую ни ветра, ни снега!
– Мне не холодно, мне абсолютно не холодно!
– Мои ноги совсем не замёрзли, хоть и мокрые., – твержу я сам себе.
– Мои руки налились теплотой, они не мёрзнут!
– Моя мокрая спина не чувствует ветра и снега!
…Краем глаза смотрю, сколько осталось народа на перевале. Ещё не спустились три человека, в том числе одна девушка. Снова продолжаю свою молитву – причитания :
– Мне тепло, руки и ноги согреваются, спина и грудь тёплые!
С крайним удивлением обнаруживаю, что зубы мои перестали стучать, мне действительно стало не так холодно. Я продолжаю внушать себе :
– Мне жарко, мне очень жарко! Я сгораю от жары в ногах, в руках, по всему телу!
…Идёт последний участник на спуск. Слава богу!
Одеваю рюкзак, пристёгиваю верёвку к себе и медленно начинаю спуск, страхуясь ледорубом…
В 6 часов вечера мы, спустившись с перевала, разбили свои палатки в густом сосновом лесу. Шёл мелкий дождь. Я сидел в накидке у большого костра, пил, обжигаясь, третью кружку чая и вспоминал последнюю песню Юры Визбора, написанную здесь, в Цейском ущелье, на морене Сказского ледника:
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ ДОЖДЬ
«Я вас люблю, мои дожди» (В. Егоров)
Последствия взрыва атомного реактора на 4-м блоке Чернобыльской АЭС 26 апреля 1986 года можно сравнить только с трагедией японских городов Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 года. Выброс радиоактивного пара был не мгновенный, он продолжался несколько недель. Говорят, он продолжается понемногу даже сейчас…
Первыми забили настоящую тревогу скандинавы, кажется, финны. Ветер относил радиоактивные тучи на запад и север. Заражённой оказалась не только Западная Украина, но и Белоруссия, Польша. Имя небольшого городка на Украине мгновенно стало известно всему миру. События в Чернобыле исковеркали судьбу не одного десятка тысяч людей. Вот ещё одна судьба.
Моё знакомство и дружба с Аней Попович всё время сопровождались какими-то тайнами и полутайнами. Кое-что случайно узнал, кое о чём догадался…
Мы познакомились на турбазе в Сухуми, где обычно отдыхают после горных походов и восхождений туристы и альпинисты. Разговорились. Обменялись адресами и договорились о совместном походе.
В следующем году я руководил сложным горным походом, и Аня была одной из участниц моей группы.
Она всегда была полезным человеком в группе – трудолюбивая, выносливая, приветливая, Аня очень любила горы, цветы, нарзаны. Любила слушать песни у костра, никогда не жаловалась на неизбежные в сложном походе в горах трудности и неудобства. Небольшого роста, хрупкая, тоненькая женщина лет тридцати, Аня несла, как и все, большой рюкзак и, казалось, нисколько от этого не страдала.
Однажды на скалах оступилась и растянула мышцы ноги в голеностопе. Нога распухла. Я предложил группе сделать день отдыха, чтобы Аня подлечилась, но она сказала, что не нужно.
– Как же ты будешь идти? – спросил я.
– Я её приколдую, – засмеялась она.
Её мягкий западно-украинский выговор как бы контрастировал с твёрдым взглядом голубых глаз.
– Я умею ногу лечить на ходу, – пояснила она.
– Ты – колдунья? – смеёмся мы.
– Да!
В ней правда было что-то от колдуньи. Она профессионально разбиралась в травах, знала, какие ядовитые, какие нужно добавлять в суп или в чай, какими можно лечить от болезней. Ходила в широкополой шляпе, прячась от южного солнца, носила белые перчатки и рубашки с длинными рукавами. Аня постоянно что-то записывала в блокнот. Наверное, вела дневник, но никогда с нами не делилась.