Как бы мне не было хорошо эти две недели, решила претворить свой план с ребенком в жизнь.

На завтраке пару раз поперхнулась, за обедом с трудом проглотила кусок мяса, а порыбачив, вставай на ноги с удочкой в руках, меня так мотануло, что чуть не свалилась в реку. На ужине вроде, как будто кость застряла в горле так, что сплюнула с кровью. А вот самое интересное произошло на следующий день. Лучезар уже глядел на меня соколом, подмечая каждый мой жест. Съев один кусочек рыбы меня вроде как затошнило, но я пыталась всё это тщательно скрыть. Когда вкусила второй, то весь мой завтрак рвался наверх. Сказав Лучезару, что забыла помыть руки, направилась к воде. Чем ближе подходила к реке, тем увеличивался моя скорость, мой шаг. И вот течение уже понес мой завтрак. Вы спросите, как это всё получилось? Как доктора промывают желудок. Два пальца в рот и никаких хлопот! Отдав завтра реке, я испуганно в полголоса замолвила:

– Этого не может быть! Нет! Только не это! Не сейчас!

– Что не сейчас? – раздался голос Лучезара позади меня. Я оглянулась, испуганно смотря на него.

– Ничего, – я отвернулась и стала мыть руки, – руку подвернула, вернее палец порезала об камень.

– Об какой?

– Вот… об… –  кругом не было ни одного камня.

Лучезар присел на корточки и повернул к себе. Он довольно сиял от предполагаемого результата.

– Почему сразу не может быть?

– Нет, не должно. Я же люблю Светогора… и…  Лучезара тоже люблю. Так не должно быть! Так неправильно! Нельзя двоих любить. Как мне потом смотреть ему в глаза? Это будет доказательством нашей любви!

– Милая, отбрось все убеждения, правила. Скажи мне любимая эту благую весть.

Он с надеждой ждал моих слов. Я потихоньку стала улыбаться, пока не расцвела.

– Любимый Лучезар, поздравляю тебя, ты скоро станешь папой. Я подарю тебе сына!

Лучезар прослезился.

– Как я долго ждал этого момента, – он крепко сжал меня своих объятиях. – Ты не представляешь, как ты меня осчастливила. Я отчаялся и уже смирился, что природа не дарит мне детей. Ты вернула меня к жизни, благословила на отцовский долг. – Лучезар радовался сквозь слёзы. А я стала корить себя, что решила мстить на самом большом чувстве – желании иметь детей. Зная, чем это закончится, мне безумно стало его жаль. – Вот видишь Наталья, как только ты осознала, что любишь меня, так природа подарила нам ребёнка, скрепила наш союз. Я не могу передать словами все, что творится у меня на душе. Сказать, что я счастлив, значит, ничего не сказать. Я на седьмом небе от этой вести! Всегда знал, что ты мне подаришь сына.

Лучезар подождал ещё пару дней, пока мне не стало совсем плохо, чтобы окончательно убедиться, что я в лоне. Приходилось даже пару раз выходить из тела для пущей убедительности.

Лучезар пристал ко мне, как банный лист, не давая сделать шаг. Настаивал, чтобы я отдыхала, отдыхала и отдыхала.

– Я и так не работаю. Прекрати себя так вести! После Светоча мне вообще хорошо, – не выдержав стала возмущаться, от его опеки. – Так будешь обо мне заботиться на последних месяцах, когда самое весёлое начнётся!

Лучезару показывала все прелести отцовство, когда жена в лоне. Все смены настроения, все желания в еде. А желать я могла всё что угодно, хоть хлеба, так как в рационе у нас только сырое мясо да рыба. Один раз зашвырнула ему в лицо мясо, крича:

– Сам жри его сырым! Я хочу жареную свинину с лучком, с картошечкой, да под парное молоко!

Заливалась горькими слезами, а через пять минут хохотала, вспоминаю случай из жизни. Лучезар ощутил наплыв страстей беременной женщины и даже поначалу был немножко напуган. Но он совладал с этим быстро и уже не обращал внимания на мои выходки, не вступал со мной в дебаты, а только говорил: