– Что за чушь ты несешь?! Прекрати! Прошу тебя, любимая.

– Не нравится? Ах, бедный ты мой! Терпи! Ты сам этого хотел! Ты хотел меня! Так вот я! Бери! Но я не кукла в платье! У меня есть чувства, которые ты уничтожил вместе со своим отцом! Скажи только одно! Сложно играть добропорядочного отца с нелюбимым сыном? Но у тебя получилось! Поздравляю!

– Я любил Эрика!

– Любил бы – не убил! Да еще таким подлым способом! Негодяй! Руки не хотел марать?!

– Замолчи! – закричал Фрост и в гневе ударил Алоизу по лицу.

Она упала на землю, а муж тут же подскочил к ней.

– Милая, прости, я не хотел.

Алоиза злобно поглядела ему в глаза.

– Я знала, что все так и будет. Знала! А теперь убей меня! – проговорила она и покорно склонила голову, ожидая, что король прикончит ее.

– Милая, пожалуйста, прости. Я люблю тебя. Поверь мне, – оправдывался Фрост и попытался обнять жену.

Она грубо оттолкнула его и со словами: «Не можешь, тогда я сама это сделаю», выхватила меч у одного из стоящих рядом имперских воинов.

Фрост отреагировал моментально. Он вырвал у нее оружие, а женщина в ответ влепила ему сильную пощечину. Затем еще одну и еще, но муж не реагировал.

– Ну, давай! Давай! Что же ты стоишь, чудовище?! Убей меня! – кричала она, уже безостановочно хлестая короля по щекам.

Никому! Никому Фрост не позволил бы так обращаться с собой. Гнев вмиг бы овладел им, а его обидчик подвергся бы немыслимым страданиям. Но он сдерживал себя. Терпел и одновременно думал, что делать. Он любил эту женщину, хотя она не верила ему.

– Гримус, – обратился король к корусу, схватив жену за руки. – Возьми королеву и отнеси в ее покои. Пусть она находится там, пока не успокоится; а, главное, следи за тем, чтобы она не покончила с собой. Отвечаешь за нее головой.

– Да, повелитель, – с готовностью ответил корус и, взвалив продолжавшую кричать женщину на плечо, понес ее во дворец.

Фрост печально смотрел им вслед.

– Не расстраивайся, сын. У нее временное умопомешательство. Когда она успокоится, все потечет по-старому. Будь уверен в этом, – произнес до сих пор молчавший император, положив руку на плечо сына.

Король оттолкнул его и приставил меч к горлу отца.

– Может быть она права? Может это ты убил Эрика?

– Что ты, что ты, сын! Я любил внука всей душой.

– Это ничего не меняет! – грубо ответил Фрост и, отбросив меч, медленно побрел во дворец.

Всякая злость происходит от бессилия.

Жан Жак Руссо

Фрост непонимающе, и в то же время удивленно, осмотрелся вокруг. Он находился на каменной площадке в Айледских рудниках, на том самом месте, где ему посчастливилось познакомиться со своей женой. Здесь было тихо и пустынно, что являлось довольно странным для добывающего объекта. Короля не беспокоило это обстоятельство. Он был занят своими мыслями. Приятные воспоминания о его знакомстве с Алоизой унесли Фроста в то счастливое время.

После того как взгляд короля упал на тот самый камень, около которого они впервые поцеловались, в его груди стало так жарко, что по телу начала растекаться теплая нега. Ее было так много, что она вырвалась наружу в виде потоков счастья. Когда они коснулись земли, из безжизненного камня показались многочисленные молодые побеги, которые быстро росли, обволакивая красивым ковром все вокруг. Вскоре каменная площадка превратилась в разноцветное поле цветов, колышимое неведомо откуда появившимся ветром. Над ним запорхали красивые бабочки и удивительные маленькие птички, которые, поднимаясь вверх, разгоняли трепетанием своих крыльев каменный потолок, освобождая дорогу ласковым лучам солнца.